Во франции протестуют против высоких цен на бензин.

В субботу во Франции началась серия акций протестов автомобилистов, прозванных «желтыми жилетами» за то, что выходящие на дорогу с протестами люди надевают светоотражающие автомобильные жилеты. Протестующие вышли на дороги во многих регионах страны - Марселе, Тулузе, на парижской кольцевой дороге, в Нормандии и Бретани и других регионах страны, передает Le Figaro.

По данным МВД Франции, по состоянию на утро в республике проходит более 1 тыс. акций автомобилистов, в которых участвуют более 50 тыс. человек. Об этом сообщает газета Le Monde. Никаких стратегически важных дорожных путей перекрыто не было, подчеркнул министр внутренних дел Кристоф Кастанер. Между тем в департаменте Савойя на юго-востоке Франции скончался протестующий. Его сбила женщина, которая везла свою дочь к доктору. Когда по окну ее авто начали стучать манифестанты, водитель запаниковала и въехала в толпу протестующих. Сейчас женщина находится в отделе полиции в состоянии шока, ее допросят полицейские.

Всего в результате наездов и других инцидентов в ходе протестов пострадали порядка 17 человек, включая полицейского, который был ранен в столкновении с разгневанными автомобилистами, передает телеканал BFMTV.

Новый вид протестов

Французы, выступающие против повышения цен на топливо, планировали организовать около 1,5 тыс. акций протеста по всей Франции, сообщало накануне AFP со ссылкой на неназванные источники в полиции. Манифестанты не координируют свои действия в рамках единой структуры, как обычно это происходит во Франции, а общаются через социальные сети. Поэтому понять, где и в каком количестве соберутся манифестанты, сложно, утверждали правоохранители. По их словам, это обстоятельство усложняло принимать меры для контроля за ситуацией. Существует серьезный риск перекрытия протестующими дорог в разных регионах и, как следствие, транспортного паралича Франции, передавал французский телеканал BFM TV.

Как указывает газета Libération, у движения автомобилистов нет единого лидера и оно было организованно спонтанно через социальные сети, включая Facebook. В качестве одного из главных участников движения «желтых жилетов» французские СМИ упоминают Присциллу Людоски, предпринимателя c cевера страны. Ее обращение с призывом понизить цены на топливо собрало более 750 тыс. подписей. «Государство не должно забывать, что работает на простых людей, а не на лоббистов», - сказала Людоски в интервью газете Le Parisien. - Нельзя требовать от людей, чтобы они перестали пользоваться своими машинами и на следующий день взяли кредит на покупку электромобилей, которые, кстати, тоже загрязняют окружающую среду».

Министерство внутренних дел выделит дополнительно 30 отрядов быстрого реагирования, чтобы поддержать региональные силы правопорядка. МВД и Министерство транспорта будут тесно координировать свои действия, чтобы избежать трудностей при перемещениях по стране, уточняет Le Figaro. Власти не позволят протестующим нарушать права других граждан и их свободу передвижения, и полиция готова предотвратить такие попытки, заверил глава МВД Кристоф Кастанер. Правительство уважает право граждан на протест, но блокировать дороги недопустимо, подтвердил ​премьер-министр республики Эдуар Филипп.

Почему протестуют французы

Согласно планам правительства, в следующем году налог на дизельное топливо вырастет на 6,5%, а на бензин - на 2,9%. Такие действия власти предпринимают с целью борьбы с загрязнением атмосферы. «Еще в ходе президентской кампании мы говорили о намерениях прогрессивно повышать налог на бензин, а следовательно, на углероды, и таким образом будем препятствовать загрязнению окружающей среды», - объяснил позицию правительства премьер Эдуар Шарль Филипп (цитаты по Le Monde).

За последний год цены на бензин во Франции выросли на 10–15%, передает радио RFI. Наиболее популярное в стране дизельное топливо подорожало на 24%, сейчас стоимость литра часто превышает €1,6. В среднем по стране стоимость литра бензина SP-95 (примерный аналог АИ-95) и дизельного топлива составляет €1,48.

Президент Эмманюэль Макрон защищает решение повысить налоги. «Люди выступают против налогов на топливо, но призывают бороться с загрязнением окружающей среды из-за того, что их дети страдают от болезней», - обратил внимание президент. Макрон также напомнил, что цена бензина на 70% зависит от цен на нефть. ​

Введение экологического налога стоит рассматривать в контексте более масштабных преобразований Макрона, сказал РБК ведущий научный сотрудник Института Европы РАН Сергей Федоров. Реформы президента затрагивают сферы социального страхования, образования, рынка труда, больниц и пенсий, напомнил эксперт. Кроме того, уточнил Федоров, эти изменения проводятся на фоне сокращения государственных расходов, чтобы снизить дефицит бюджета страны. «В целом такой комплекс мер привел к недовольству политикой Макрона в разных слоях населения, включая пенсионеров и госслужащих, - сказал Федоров. - Повышение налога на топливо, которое ударило по карману обычных французов, особенно в провинции, где люди чаще пользуются автомобилями, стало спусковым крючком новой волны протестов».

Как скажутся протесты на имидже Макрона

Протесты проходят на фоне падения рейтинга президента. Согласно опросу, подготовленному компанией YouGov для издания Huffington Post, положительно оценивает деятельность главы республики 21%. Негативное отношение к Макрону демонстрирует 61% французов - рекордно высокий показатель за полтора года его президентства, отмечается в исследовании, опубликованном 1 ноября.

В интервью телеканалу CNN Макрон отстаивает избранный им курс. По мнению президента, предлагаемые реформы могут быть непопулярными, однако являются необходимыми для Франции. «Меня избрали потому, что все мои предшественники или не смогли провести эти реформы, или даже не попытались их провести, - сказал он. - Я убежден, что в конце концов французы начнут постепенно осознавать смысл того, что мы делаем, и что это вносит позитивный вклад в развитие страны».

Макрон вложил много сил в реализацию реформ, и обратить этот курс вспять уже не представляется возможным, убежден Сергей Федоров. Опасность для президента сегодня представляют не только уличные протесты, но и возможное неудачное выступление на выборах в Европейский парламент в мае 2019 года. «Французы, вероятно, используют это голосование как возможность выразить протест действиям властей, а это ударит по планам Макрона по ускорению европейской интеграции», - пояснил Федоров. И указал, что свое представительство в Европарламенте на следующих выборах могут увеличить ультраправые партии, оппонирующие курсу французского лидера.

забастовок железнодорожников, решается судьба президента. Во всяком случае, так считают эксперты. Протестующие выступают против реформы отрасли и отмены льгот. Эммануэль Макрон же заявил, что реформе – быть. О рельсовой войне рассказал корреспондент «МИР 24» Роман Гальперин.

Лионский вокзал – один из шести крупнейших железнодорожных терминалов Франции. В будни тут не протолкнуться, однако последние три недели под сводами транспортного хаба можно услышать пение птиц. Лишь изредка в терминал заходят локомотивы. Отменена большая часть скоростных и региональных поездов, а также пригородных электричек. Железнодорожники не выходят на работу. Причина забастовки – реформа железных дорог.

«Уважаемые коллеги, мы собрались здесь, чтобы наши железные дороги стали важным инструментом нашей повседневной мобильности, служили согражданам, нашим пассажирам, чтобы мы могли снова гордиться государственной службой железных дорог. Поэтому я приглашаю вас голосовать за эту железнодорожную реформу», – заявила член парламента Франции Лауриан Росси.

Правительство отменило монополию госкомпании, но главное – лишило железнодорожников некоторых льгот, таких, например, как досрочный выход на пенсию. В ответ профсоюзы пообещали бастовать каждую неделю, а пассажиры пересели на альтернативный транспорт.

«Что ж, я уверен, у каждой стороны есть своя правда. Но что в результате? Всеобщее неудобство», – сказал местный житель.

«Да я понимаю мотивы забастовки, но разве это необходимо? Разве у них маленькие зарплаты или льготы? Они большие», – подчеркнул местный житель.

Непонимание выплеснулось и за пределы вокзалов: нет пассажиров – нет клиентов. Владельцы ресторанов, которые расположены вблизи парижских железнодорожных терминалов, жалуются на убытки. Из-за забастовки их столики пустуют, а вместе с ними тает и прибыль заведений.

«Большая часть нашей деятельности связана с Лионским вокзалом в Париже. Наши клиенты – это люди, которые прибывают на поезде и уезжают на поезде. Поэтому, когда нет поездов, клиентов тоже нет», – отметил менеджер ресторана Франк Паки.

Железнодорожная забастовка собрала вокруг себя массу других недовольных. За последний месяц во Франции протестовали уборщики мусора, сотрудники аэропортовых служб, студенты. Даже жители деревни Бюре с населением 82 человека накануне швыряли камни в полицию. Они недовольны, что рядом с их домами собираются построить хранилище ядерных отходов.

С 2011 года Европейский союз принял уже четыре пакета законов о реформе железнодорожной отрасли. Ее провели все соседние с Францией страны.

Откуда у французов любовь к забастовкам, и действительно ли они заслуживают репутацию самой протестующей нации?

В этом году отмечается 50-ая годовщина майских восстаний, когда студенческие демонстрации и общенациональные забастовки парализовали консервативные послевоенные правящие круги Франции, выдвинув леволиберальные лозунги. «Наполненный духом санкюлотов 1789 года протест по-французски – сначала забастовка, потом (намного позже) переговоры – выводит людей на бунт у посадочной платформы или к Эйфелевой башне, — говорит эксперт Telegraph Travel’s France Энтони Перегрин .

«Таков характер Франции, устраивать крупные общественные движения на национальном уровне», — рассказывает французский историк Стефан Сиро. «Эти движения проходят ярко, они вызывают серьёзный резонанс и широко освещаются средствами массовой информации как внутри страны, так и за её пределами, что лишний раз подтверждает воинственную репутацию Франции», — поясняет Сиро, специализирующийся на забастовках и профсоюзном движении.

Когда французы бастуют, их протест всегда громкий. Сиро говорит, что выходить на улицы — часть долгой французской традиции. Протесты бывают довольно жёсткими, что лишь сильнее привлекает внимание СМИ и подпитывает репутацию. «Но если вы посмотрите на статистику количества дней, потраченных на забастовки в каждой стране за последние 100 лет, — говорит Сиро, — то Франция окажется лишь в середине списка». Другие эксперты в этой области также заявляют, что количество рабочих дней, проведённых в забастовках в этой стране, заметно снизилось с 1970-х годов (всего 67 по сравнению с 296 в Дании за период с 1996 по 2000 год). Приведённые данные часто используются для того, чтобы развенчать миф о том, что французы тратят всю жизнь на забастовку, но некоторые сомневаются в точности этих цифр, ставящих такие страны, как Дания и Норвегия, во главу этих ранжировок .

Если вы нашли ошибку, пожалуйста, отправьте автору подзатыльник! Выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter .

Правообладатель иллюстрации EPA Image caption Женщины идут сквозь дым от слезоточивого газа в Париже

Французское правительство и профсоюзы зашли в тупик в обсуждении нового трудового законодательства, поэтому для Парижа снова настало время протестов. В эти дни политика - главная тема разговоров в магазинах и за обедом, пишет корреспондент Би-би-си Джоанна Робертсон.

У Жозиан Бертран маленький семейный бизнес: магазинчик мясной кулинарии, где продаются колбасы, свиные рульки, паштеты и студень из поросячьих пятачков.

Как утверждает Жозиан, ее ветчина - лучшая в Париже, покупатели ежедневно выстраиваются к ней в длинную очередь.

Несмотря на бесконечный дождь - среди прочих бед, сейчас во Франции еще и наводнения, у кулинарии собирается общительная толпа, в которой то и дело слышны оживленные разговоры о забастовках.

Если верить редакционным статьям Le Monde, диалоги в очередях довольно точно отражают царящие в стране настроения. Мнения делятся примерно пополам - на тех, кто поддерживает новое трудовое законодательство, и тех, кто против него возражает.

Филиппу 28 лет. У него есть то, что многие французы называют работой мечты. Он - чиновник местного совета, государственный служащий.

На такой работе можно проработать всю жизнь: стабильная зарплата и четко оговоренные условия труда, строго нормированный рабочий день, хорошая пенсия, щедрый отпуск.

Таким образом, многие молодые французы вовсе не мечтают изменить мир - создавать нечто новое, творить, исследовать. В условиях, когда индивидуальная трудовая деятельность сопряжена со множеством трудностей, а система налогообложения делает ее невыгодной, они мечтают о том, чтобы стать стабильными бюрократами.

Филипп знает, что ему повезло, и он против любых перемен.

"Я счастлив. Я знаю точно, чем я занимаюсь сейчас и чем буду заниматься через 40 лет с хорошей пенсией", - говорит он.

Элеоноре слегка за 40, она учитель средней школы. У нее четверо детей, двое из них танцуют вокруг магазина, пока мама стоит в очереди.

Учитель - тоже стабильная работа с щедрыми государственными гарантиями и компенсациями. Однако она всецело поддерживает перемены.

"Это не может больше продолжаться. На каждого человека как я, есть двадцать или больше таких, у которых совсем нет надежды", - говорит Элеонора.

Четверть французов младше 25, многие из которых имеют высокую квалификацию, - безработные.

Многие из них - выходцы из иммигрантских семей, и это делает их шансы на трудоустройство еще более призрачными.

На президентских выборах 2012 года эти люди голосовали за Франсуа Олланда, который обещал покончить с безработицей в стране.

Сегодня Олланд дает новые обещания, которые ставят под угрозу его дальнейшую политическую карьеру: он пойдет на перевыборы следующей весной только в том случае, если сумеет добиться сокращения безработицы. Довольно смелый шаг для президента, чьи действия одобряет лишь 14% населения страны, раздираемой трудовыми конфликтами.

Реформа трудового законодательства Франции, основные пункты:

• 35-часовая рабочая неделя остается, но в качестве среднего показателя.
• Компании могут договариваться с местными профсоюзами о более короткой или более длинной рабочей неделе. Но она не должна быть больше 46 часов.
• Компаниям предоставляются более широкие права снижать зарплату.
• Закон смягчает условия увольнения работников, которые во Франции сильно зарегулированы.
• Правительство надеется, что компании будут более охотно принимать на работу сотрудников, если они будут знать, что смогут их уволить в случае необходимости сокращения производства.
• Работодателям дадут больше возможностей обсуждать с работниками их отпуска, в том числе отпуск по беременности и по случаю свадьбы, которые также жестко регулируются законом.

__________________________________________________________________

Вместе с премьер-министром страны Мануэлем Вальсом и главой федерации работодателей Medef Пьером Гаттасом Олланд выступает против объединенной мощи двух крупнейших в стране профсоюзов.

Предлагаемый на рассмотрение законопроект содержит более 500 страниц. Он призван упростить и либерализовать действующий французский Трудовой кодекс, насчитывающий 3689 страниц, - лабиринт, полный ловушек для работодателей.

Профсоюзы не хотят даже вести переговоры до тех пор, пока законопроект не будет отозван из парламента. Президент и его союзники отказываются внести в предложенный к обсуждению документ даже малейшие правки.

"Это хороший закон, хороший для Франции", - говорит Олланд. Результат? Полный тупик, бесконечная забастовка.

После часа дня на застекленной террасе популярного ресторана на бульваре Монпарнас все стихает. Дорожное движение останавливается, появляются кордоны спецназа, за ними следуют бронированные фургоны. Над головой слышится рокот вертолетов.

В отдалении с криками и ревом появляются демонстранты. Шум становится оглушительным. Спецназ занимает позиции. Официант Фредерик временно закрывает двери на замок, и обедающие на террасе оказываются заперты в некоего рода прозрачной гастрономической витрине, на фоне запеченной на гриле рыбы, бутылок вина и ассорти из десертов.

Мимо по бульвару, заглядывая внутрь, проходят сотни участников протестов - кто-то марширует, кто-то фланирует, некоторые танцуют под музыку, рвущуюся из динамиков с сопровождающей демонстрантов платформы.

Изнутри наружу глядят граждане, застигнутые за ланчем, отпускают комментарии по поводу демонстрантов. Те, в свою очередь, приветливо им машут. За трапезой поддерживается оживленная беседа: "Ну, вот опять...", "Как на этот раз все закончится?", а также самокритичные комментарии вроде "Любим же мы, французы, протестовать..."

Наконец стихает музыка, последние митингующие удаляются прочь, оставляя за собой улицу, усыпанную мусором. Фредерик отпирает двери. Разговоры от политики возвращаются к темам личным.

Аналогичные реформы трудового законодательства были проведены в Италии и Испании. Германия сделала это много лет назад, безработица там составляет 5% - чуть ли не вполовину меньше, чем во Франции, которая, по мнению некоторых аналитиков, остается "последним бастионом европейского социализма в духе XX века".

Работники современной Франции бастуют не так часто, как предыдущие поколения французов. Но Франция по-прежнему склонна к социальным конфликтам - и недавние забастовки тому подтверждение. Если французское правительство пойдет на необходимые реформы по уменьшению роли государства в экономике, можно ожидать учащения подобных акций.

Международный театральный фестиваль в Авиньоне, одно из наиболее известных культурных меропрятий в стране, был отменен за несколько дней до открытия из-за забастовки работников индустрии шоу-бизнеса против изменений в системе щедрых пособий по безработице.

Из-за забастовки сотрудников паромного оператора SNCM, по сути государственной монополии, против реструктуризации компании на две недели остановилось сообщение между Марселем, крупнейшим мегаполисом юга Франции, и популярным среди туристов островом Корсика. Забастовка нанесла вред не только экономики Корсики, но и самому Марселю – корабли отказывались заходить в городской порт, опасаясь быть заблокированными протестующими докерами.

Три недели назад железнодорожники бастовали против предстоящего открытия их отрасли для конкуренции. Нынешним работникам железных дорог оно грозит утратой их “социальных привилегий”, поэтому они объявили забастовку, лишив жителей Франции и туристов возможности воспользоваться поездами, что привело к транспортному коллапсу в нескольких городах. Президент железнодорожной госмонополии SNCF Гийом Пепи заявил, что первые девять дней забастовки обошлись компании в 150 миллионов евро, что соответствует одной трети прибыли за 2013 год.

К забастовкам присоединились и авиадиспечеры, выбрав для этого наиболее загруженные выходные года.

Почему же французы так много бастуют?

Во Франции трудовые отношения и социальные гарантии тщательно регулируются государством. Как известно, существование социального государства ведет к конфликту между негативными правами человека и позитивными - или социальными - “правами”, а также между нынешним и будущими поколениями. Однако социальное государство в его французском варианте является источником более серьезной “классовой борьбы”, так как правительство, подобно монархиям прошлого, предоставляет привилегии избранным профессиональным ассоциациям в зависимости от их способности эффективно использовать такие инструменты как лоббизм, забастовки и коллективный отказ голосовать за неугодных политиков.

Как следствие, так называемая французская “социальная солидарность” только укореняет неравенство, ведь в этой системе некоторые группы населения “более равны”, чем остальные. “Трагедия общин” социального государства - ситуация, при которой к собственности граждан относятся как доступному всем коллективному ресурсу - во Франции усугубляется тем, что различные группы интересов находятся на разных уровнях доступа к деньгам налогоплательщиков. В этом стремлении к тому, что французский экономист девятнадатого века Фредерик Бастиа назвал “взаимным грабежом”, компании и профсоюзы пытаются добиться расположения властей и убедить население в том, что именно они заслуживают привилегии - естественно, ислючительно в интересах общества.

Возьмем, например, бастующих работников индустрии шоу-бизнеса, работающих на основе частичной занятости. Часто они отрабатывают минимум часов, необходимых по закону для получения пособия по безработице, при том что их налоговые взносы составляют всего лишь одну пятую от объема выплачиваемых пособий. Эта разница компенсируется за счет других налогоплательщиков. Опять же, это оправдывается соображениями “солидарности” и необходимости “поддержки культуры”.

Более общий пример - это профсоюзы в целом. Хотя они часто представлены в роли официальных “социальных партнеров” на переговорах с работодателями и при определении государственной политики, уровень членства в профсоюзах составляет всего около 8% от общего числа занятых! (Переговоры об уровне зарплаты в той или иной отрасли во многом лишены смысла из-за существования обязательной общегосударственной минимальной зарплаты). Поскльку членство в профсоюзах находится на таком низком уровне, они нуждаются в государственном финансировании за счет налогоплательщиков, а большинство профсоюзных должностей оплачивается работодателями, а не с помощью членских взносов. У профсоюзов нет стимулов к подотчетности, открытости и диалогу. Бастовать за чужие деньги всегда проще, чем искать компромисс.

Эта система только подогревает конфликты и укрепляет протестную ментальность французов.

Очевидно, что этот узаконенный грабеж, предполагающий неравенство между теми, кто платит налоги, и теми, кому они достаются, приводит к зависти, подозрительности и недовольству в обществе. По мнению экономистов Пьера Каука и Яна Алгана сочетание централизованного распределения социального “статуса” и социальных “прав” в контексте устойчивого корпоративизма (грубо говоря, доминирования групп интересов) приводит к формированию общества “недоверия” и “протеста”.

Поэтому, несмотря на любовь французов к выражению “общественный диалог”, многие на самом деле не способны к какому-либо диалогу. Французы разучились вести диалог “по горизонтали”, с соседями и коллегами, как следствие привычки обращаться напрямую к государству. Политика государства ведет к поляризации общественных отношений, которая подрывает динамику сотрудничества внутри гражданского общества.

Кризис на Корсике иллюстрирует этот принцип: местные предприниматели и фермеры, недовольные последствиями забастовки паромщиков, огранизовали собственную демонстрацию… перед зданием префектуры (регионального органа власти).

Сегодня, учитывая плачевное состояние финансовой системы Франции, необходим основанный на переговорах консенсус для проведения насущных реформ. Однако общественная модель Франции привела к появлению глубоко укоренившихся групп интересов, успешно противостоящих каким-либо реформам. При текущих бюджетных дефицитах дальнейшее сокращение государственных расходов неминуемо, как неминуемы и последующие забастовки.

Свободный рынок и верховенство права учат нас общественному взаимодействию через контракт и уважение взятых на себя обязательств, способствуя мирному разрешению споров. Государственное регулирование трудовых и других общественных отношений, особенно через предоставление привилегированного статуса избранным группам, напротив, ведет к конфликтам и злоупотреблениям. Франции необходимо немедленно приступить к реформированию своей “анти-социальной” модели.

Перевод Дмитрия Никитина.