Американские асы второй мировой войны. Величайшие истребительные асы

КРЫЛЬЯ-ДАЙДЖЕСТ ЛУЧШИХ ПУБЛИКАЦИЙ ОБ АВИАЦИИ ЗА 1995 ГОД
из книги Р. Толивера и Т. Констебла, перевод и обработка Сергей Горожанин

ГЕРМАНИЯ

Истребитель Мессершмитт Bf.109 — основной самолет немецких асов

Немецким асам первой мировой войны посвящены десятки исторических работ. Подробные исследования жизни и подвигов летчиков той поры проявляются с завидным постоянством до настоящего времени. А между тем, вторая мировая война до сих пор является открытой книгой в отношении описания воздушных боев. Трудно найти что-либо касающееся знаменитых воздушных бойцов, путем изучения известных и опубликованных ранее материалов. Здесь преобладает поражающее отсутствие информации о наших противниках. В этом виновата прежде всего техника пропаганды того времени, не позволяющая уделять успехам врага должного внимания. Если Рихтгофен, Бельке и Удет могли читать статьи о себе в английских и американских газетах, то во время 2-й мировой войны даже пилоты союзников едва ли знали имя хотя бы одного вражеского аса. А в послевоенные годы скептицизм в отношении немецких летчиков-истребителей нашел себе нового союзника в лице ненависти к фашистском режиму.
За спиной нового поколения немецких летчиков имелись богатые традиции воздушных схваток. Примером для новых пилотов возрождающихся ВВС были имена воздушных рыцарей прошлой войны. Уроки, преподанные Бельке и Рих тг офеном, воспринимались каждым летчиком как стимул, чтобы сравняться или превзойти достижения Иммельмана, Удета или Геринга. В итоге даже американские пилоты, которым довелось воевать как с японскими, так и с немецкими летчиками во время 2-й мировой войны, считали немцев лучшими пилотами в мире.
Такая оценка поддерживается одним из наиболее значительных и малоизвестных фактов воздушной войны. Лучшие десять немецких летчиков-истребителей сбили 2583 самолета союзной авиации. Этот ошеломляющий результат, к счастью, не был известен пилотам союзников. Столь значительная цифра, разумеется, вызывает определенное недоверие, поскольку десять лучших пилотов-истребителей США уничтожили вместе только 302 самолета противника, что составляет примерно 12% от аналогичного немецкого рекорда. Но давайте попробуем обратиться к фактам, без каких-либо эмоций и отбросив подход типа, что если асы союзной авиации не могли иметь такого количества сбитых самолетов, то и немцы не могут его иметь.
Большинство всех военных летчиков всегда были спортсменами. Воздушный бой для обеих сторон являлся чем-то вроде охоты. Дичью был другой самолет, пилотируемый другим охотником. В ходе второй мировой войны немцам пришлось намного меньше охотиться за своими жертвами, чем летчикам-истребителям союзной авиации.
После того, как войскам Германии нанесли сокрушающее поражение под Эль-Аламейном и Сталинградом, немцы были вынуждены перейти к обороне на всех фронтах. Для летчиков-истребителей оборонительная война имела то преимущество, что цели сами прилетали к ним, а в случае повреждения имелась возможность приземлиться на своей территории и снова вернуться в строй. Люфтваффе имели основную оборонительную задачу в виде перехвата формирований бомбардировщиков союзной авиации. Начиная с 1942 г. мощь налетов все возрастала как днем, так и ночью. Союзники принесли воздушную войну в Германию, и где бы ни находились в полете немецкие пилоты, они располагали изобилием целей. Такая ситуация возникала для истребителей союзников только в отдельные и непродолжительные периоды, такие, как «Битва за Англию» и сражение за Мальту.
Лучшие асы английских ВВС одержали значительное количество побед именно в ходе оборонительной кампании. Они в значительной степени были лишены возможности увеличивать счета своих побед, когда война вернулась назад через Ла-Манш и устремилась все глубже в Европу. Их истребители не обладали достаточной дальностью, чтобы поддерживать контакт с противником. Если бы летчики-асы, подобные Джонсону и Мэлону, могли встречаться с самолетами Люфтваффе в масштабах битвы за Британию на протяжении всей войны, то вполне можно предположить, что они тоже могли записать на свой личный счет массу воздушных побед.
Немцы оказались бы очень плохими летчиками, если в сложившейся ситуации не считали свои победы десятками. А поскольку немецкие летчики-истребители не снимались с боев для обучения молодого пополнения, как это имело место со многими пилотами-асами союзной авиации, то образование элитного корпуса немецких асов с огромным числом личных побед было неизбежным.
Входившие в элиту летчики, великолепные стрелки и прекрасно подготовленные тактически, редко могли быть побеждены любым отдельным пилотом союзников в индивидуальном бою, но тем не менее многие из них были сбиты по несколько раз, поскольку воздушные бои в последние годы войны проходили при многократном численном превосходстве союзной авиации на всех фронтах. Даже эти элитные пилоты Германии были просто смяты лавиной союзнической авиации, брошенной против них. Но об их прекрасной боевой выучке говорит такой факт, что семь из десяти лучших асов Германии пережили войну.
Объективное расследование, свободное от антагонизма, раскрывает поистине геркулесовы усилия многих отдельно взятых немецких пилотов, настойчиво продолжавших летать и сражаться вплоть до самого конца войны, хотя их сбивали все чаще и чаще.
Факты в отношении боевых вылетов, действительных воздушных боев и сбитых самолетов связаны с отдельной статистической отчетностью. Многие немецкие пилоты совершили в ходе второй мировой войны от 1000 до 2000 боевых вылетов, вступая в воздушный бой от 800 до 1400 раз. Со стороны союзников, наиболее активные пилоты-истребители совершили от 250 до 400 вылетов. Один американский летчик, участвуя в 254 боевых вылетах, открывал огонь из бортового оружия всего 83 раза, и это может оказаться рекордом для любого пилота союзников. Только по одному этому соображению немецкие летчики имели больше шансов накапливать большие счета побед и неоценимый боевой опыт.
Подводя статистические итоги, в Люфтваффе различали боевые вылеты от реальных воздушных боев. На жаргоне пилотов первые назывались «эйнзацы», а вторые — «рабарбары». Вот некоторые официальные данные о «рабарбарах», в которых принимали участие немецкие истребители:
Капитан Фридрих Гейсхардт — 642
Майор Рольф Гермихен – 629
Майор Клаус Метуш – 452
Обер-лейтенант Буш – 442
Капитан Эмиль Ланг – 403
Капитан Эберспохер — 298
Хотя эти данные вызывают удивление, они являются типичными для «среднего» истребителя Германии. Спустя десятки лет после этих событий, надо все же отдать должное немецким пилотам. Попытки принизить их как летчиков путем наклеивания ярлыков «фашисты», не является полезным с точки зрения исторической правды. Подавляющее большинство немецких пилотов, как это можно теперь утверждать, считали своей первой любовью самолеты, а политика стояла для них на последнем месте. Любовь к полетам является общей страстью, объединяющей всех летчиков, и она превосходит правящие режимы, политику и временную ненависть военной поры.
Вообще, во время второй мировой войны существовало два класса немецких пилотов -летчики экстракласса и заурядные. Промежуточного звена не было, очевидно, из-за громадных потерь из их числа, прежде чем они получали достаточный опыт. Те, кто уцелел в изнурительных схватках, становились настоящими мастерами воздушного боя, способными доказать своё «я» в любой ситуации.
Такое различие в искусстве пилотирования немецких летчиков-истребителей, скорее всего и объясняет дни феноменальных успехов, время от времени выпадавших на долю некоторых союзных асов. Иногда лучшие из них одерживали две, три или даже четыре победы в одном боевом вылете, однако на другой день тот же пилот на том же самолете встречал идентичный тип немецкого самолета, который он с легкостью уничтожал в предыдущем бою, и, к своему унынию и досаде, он мог обнаружить за штурвалом вражеской машины настоящего мастера воздушного боя, встреча с которым становилась роковой.
Габрески, Блейксли и Земке — все они имели печальный опыт встречи с немецкими самолетами, когда все, казалось, было на их стороне, но бой заканчивался не в их пользу. Полковник Роберт С. Джонсон, которого можно считать достаточно опытным пилотом, по сей день считает, что обязан жизнью исключительно бронеплите за его спиной. Удирая как-то от одного особенно искусного пилота Люфтваффе, он привез столько дыр на своем «Тандерболте», что было непонятно, как самолет вообще держался в воздухе. Немецкий пилот, расстреляв весь боезапас, послал Джонсону дружеский кивок и улетел прочь. Немец вполне мог потребовать записать на свой счет еще одну победу, так как еле ковыляющий и качающийся неуклюжий Р-47 вряд ли мог пролететь больше одной-двух миль.
Можно с уверенностью утверждать, что немцы были очень дотошны в статистике и очень консервативны в методике подсчета. Некоторые методы немецких способов подсчета нуждаются в разъяснении, поскольку широко распространено ошибочное мнение о том, что личные счета побед немецких асов завышены с целью пропаганды. Однако детальное рассмотрение не дает основания для таких умозаключений.
Немецкий пилот имел обычно больше трудностей для признания своей победы официально, чем его противники в ВВС США и Англии. Немцы действовали в условиях более жесткой системы, чем та, которая применялась в других ВВС. Система Люфтваффе работала следующим образом:
1. Один сбитый самолет, точно определенный фотопулеметом или двумя другими свидетелями, давал один полный зачет, независимо от числа двигателей на сбитом самолете противника. Сбитый самолет записывался на личный счет только в том случае, если он был зафиксирован разрушившимся в воздухе, объятый пламенем, покинутый своим пилотом в воздухе или зафиксировано его падение на землю и разрушение.
2. Принципа «совместно сбитых» машин в Люфтваффе не существовало. Если в уничтожении самолета врага участвовало более одного пилота, то все участвовавшие в деле пилоты должны были решить сами между собой, который из них, причем только один, получит на счет эту победу. Если пилоты не смогут собраться вместе по каким-либо причинам, так как летают в разных частях, или же не смогли прийти к соглашению, то ни один из них не получал на свой личный счет ничего. Только часть, связанная с этой победой, могла добавить один сбитый самолет к своему общему счету.
3. Имелась система баллов для награждения летчиков медалями и знаками отличия, которой не было аналогов в системе личного счета союзной авиации. Немецкая система баллов действовала только на Западном фронте, и для целей награждения знаками отличия баллы начислялись следующим образом:
Сбитый одномоторный самолет 1 балл
Сбитый двухмоторный самолет 2 балла
Сбитый трехмоторный самолет 3 балла
Сбитый четырехмоторный самолет 4 балла
Поврежденный одномоторный самолет 0,5 балла
Поврежденный двухмоторный самолет 1 балл
Поврежденный 3-х или 4-х моторный самолет 2 балла
Уничтожение уже поврежденного двухмоторного самолета 0,5 балла
Уничтожение уже поврежденного 3-х или 4-х моторного самолета 1 балл
Немцы также придавали большое значение способности летчика-истребителя отделять индивидуальные бомбардировщики союзников от строя, в котором они летели. Таким образом, немецкий пилот не мог получить балл за повреждение бомбардировщика, если он не отделял его от строя. Такое отделение немцами называлось «хераусшюс» — «выхватывание».
То, что эта система баллов со всеми ее ответвлениями и запуганными правилами часто путалась с обычной процедурой записывания побед на личный счет, явно видно на весьма ошибочных публиковавшихся ранее материалах о немецких летчиках-истребителях.
Приведем практический пример действия системы во время войны. Представим себе начало 1943 года, когда для представления летчика-истребителя к Рыцарскому Кресту требовалось набрать 40 баллов. Наш гипотетический пилот уже сбил 22 одномоторных истребителя (22 балла), 6 двухмоторных бомбардировщиков (12 баллов) и 1 четырехмоторный бомбардировщика (4 балла). У него 29 воздушных побед, он имеет всего 38 баллов, этого не достаточно для награждения. На следующий день он поднимается в небо и повреждает В-17, отделив его от строя бомбардировщиков (2 балла), а также добивает другой В-17 (1 балл), уже поврежденный ранее другим пилотом. Теперь у него уже 41 балл, что достаточно для награждения, но он располагает 30 победами в воздухе, после согласования результатов боя с другими пилотами и получения на свой личный счет одного бомбардировщика из двух.
Такая система награждения по баллам использовалась только на Западном фронте, поскольку немцы считали, что сбивать русские самолеты на Восточном фронте легче, чем «Мустанги» и «Москито» на западе. Они принимали во внимание мощные волны бомбардировщиков союзной авиации с их смертельной завесой оборонительного огня и целыми ордами истребителей сопровождения, с которыми иметь дело было значительно сложнее, чем с малочисленными группами советских самолетов.
Хотя система баллов для награждения на Русском фронте не действовала, правила записи на личный счет сбитых машин были теми же самыми. В середине войны на Русском фронте имелись пилоты, на счету которых имелось более сотни побед, но которые все еще ожидали свои Рыцарские Кресты, тогда как на западе их давали при наличие 40 баллов.
В рядах самих немецких пилотов имеется четкое различие между победами на Русском фронте и победами на Западе. Пилот с сотней сбитых английских или американских машин стоял гораздо выше на иерархической лестнице, чем летчик, одержавший двести побед против русских. Немцы обычно объясняют это тем, что лучшие пилоты находились на западе.
Справедливости ради в отношении немецких пилотов, которые воевали на Русском фронте, следует сказать, что после 1942 года они постоянно сражались в неблагоприятных условиях в воздухе, когда соотношение сил достигало 20:1. Выпуск истребителей советской авиационной промышленностью во второй мировой войне был огромным, и это, вместе с поставками по Ленд-лизу, дало возможность русским обеспечить численное преимущество. К несчастью, уровень подготовки русских пилотов был хуже, чем немецких, как и тактика ведения ими воздушных боев в первые годы войны.
Воздушные бои в России велись в очень трудных и суровых условиях, которые нельзя сравнить с западными. Эти летчики-истребители намного чаще подвергались опасному воздействию огня с земли, осуществляя непосредственную поддержку сухопутных войск с воздуха. Их доля становилась все тяжелее по мере того, как русские постепенно избавлялись от своих недостатков первых дней войны, а их летное мастерство и самолеты совершенствовались. Лучший ас России — Иван Кожедуб имел на своем счету 62 воздушные победы над немцами, что говорило о том, что на Восточном фронте не все было так просто.
Следует, пожалуй, более подробно рассказать о различных степенях Железного Креста, которыми награждались немецкие летчики-истребители, поскольку для награждения этими знаками отличия и была введена система баллов.
Первоначально, Железный Крест имел две степени. Первая степень представляла собой один Железный крест без ленты. Крест Второй степени носился на черной ленте и вешался на грудь. Во время первой мировой войны была создана специальная степень — Железный Крест с Золотыми Лучами, которыми были награждены только маршал Гиндебург и маршал Блюхер.
Во время второй мировой войны Гитлер пересмотрел награждения знаками отличия. Он создал две степени Железного Креста, аналогичные прежним, но изменил цвет ленты на черный, красный и белый — официальные цвета Рейха с 1871 года. Гитлер ввел также более высокий орден — Рыцарский Крест, как степень Железного Креста. Рыцарский крест назывался «Риттеркройц» и подвешивался вокруг шеи награжденного. По размерам он был несколько больше, чем Железный Крест Первого и Второго Класса.
Однако для ознаменования военных подвигов вскоре потребовались более высокие знаки отличия. Соответственно были введены три более высокие степени Рыцарского Креста. Это были: Листья Дуба, Мечи на Дубовых Листьях и Бриллианты на Скрещенных Мечах и Дубовых Листьях.
Точных эквивалентов между знаками отличия той или иной страны не существует, но очень грубо можно считать, что Рыцарский Крест с Бриллиантами, Мечами и Дубовыми Листьями соответствует советскому ордену Победы, английскому Кресту Виктории или американской Медали Славы. Бриллианты к своим Рыцарским Крестам получили в период 1939-1945 годов только 28 немцев.
С характерной пышностью, специально для Германа Геринга, была введена последняя степень Железного Креста. Это был Большой Железный Крест, значительный по размерам, введенный только для того, чтобы ублажить тщеславие Рейхсмаршала.

Ганс-Ульрих Рудель со своим стрелком Эрином Хелом

Еще один специальный вариант Бриллиантов был преподнесен полковнику Гансу- Ульриху Руделю, командиру вооруженной Ju 87 части SG-2 «Иммельман». Десятый человек, получивший в награду Бриллианты, Рудель был отмечен золотым вариантом этой награды спустя девять месяцев после вручения ему Бриллиантов к Рыцарскому Кресту.
Лучшим асом Германии второй мировой войны был Эрих Хартман. Это был новый Рихтгофен новой войны, на счету которого числилось ошеломляющее количество официальных побед — 352. Счет Хартмана более чем в четыре раза превышает число побед «Красного Барона». Ему удалось пережить войну. Достаточно подготовленный, он стал подполковником возрожденных Западногерманских ВВС, первым командиром авиакрыла SG-71, носившего имя «Рихггофен», затем работал в Бонне как эксперт по тактической подготовке.

Эрих Хартман в кабине своего истребителя

Хартман был среднего роста с богатой светлой шевелюрой и быстрыми синими глазами, не пропускающими ничего — будь то промелькнувшее выражение лица собеседника или красивая девушка. Его искусство воздушной стрельбы стало легендой и было решающим фактом, сделавшим его столь выдающимся асом. Ведомый Хартмана рассказывал, что когда полет его командира проходил вблизи какого-либо русского истребителя со стороны хвоста, Хартман слегка нажимал на гашетку пушки, когда линия прицеливания на мгновение приходилась на вражеский самолет, и единственный снаряд совершенно точно ударял во вражескую машину, разнося ее в щепки. Такие вещи происходили снова и снова, пилоты с благоговением говорили о меткой стрельбе молодого аса, когда бы ни собирались вместе.
Хартман совершил 1425 «эйнзацев» и принял участие более чем в 800 «рабарбарах» в ходе своей карьеры. Его 352 победы включали в себя множество вылетов с несколькими сбитыми самолетами противника в один день, лучшим достижением в одном боевом вылете были шесть советских самолетов, сбитых 24 августа 1944 года. Сюда вошли три Пе-2, два Яка, одна «Аэрокобра». Этот же день оказался и его лучшим днем с 11 победами в двух боевых вылетах, во время второго вылета он стал первым человеком в истории, сбившим 300 самолетов в воздушных боях.
Хартман воевал не только против русских. В небе Румынии за штурвалом своего Bf 109, он встречался и с американскими летчиками. В один из таких дней, в ходе двух боевых вылетов он сбил пять Р-51 «Мустанг».
Как символ вынужденной разлуки со своей любимой Урсулой Петч, Хартман нарисовал на своем самолете кровоточащее сердце, пронзенное стрелой. Летая на этой машине и сбивая вражеские самолеты, он стал наиболее грозным и внушающим ужас пилотом на Восточном фронте.
Его знали как «Черного дьявола Украины» (Причем это прозвище было в ходу у самих немцев, а не у русских, как это представляют сейчас). Моральное значение его присутствия на любом участке фронта для немцев было сравнимо лишь с присутствием барона Рихтгофена во время первой мировой войны.
Хартман был сбит не менее 16 раз, в большинстве случаев совершая вынужденную посадку. Три раза он получал сокрушительные удары от разлетающихся обломков сбитого им перед самым носом своего Bf 109 самолета. 20 сентября 1943 года, в день своей 90-й победы, он был сбит и приземлился за линией фронта. После четырех часов заключения в русском плену ему удалось бежать и вернуться в ряды Люфтваффе.

Эрих Хартман (вцентре)

Не раз Хартман был и ранен. Но наибольшая опасность его жизни возникла только после окончания войны. Как командир Первой эскадрильи 52 истребительной эскадры, которая базировалась на небольшом аэродроме близ Страковниц в Чехословакии, Хартман знал, что Красная Армия захватит этот аэродром через пару дней. Он отдал приказ об уничтожении базы и со всем персоналом направился на запад, чтобы попасть в руки передовых танковых частей армии США. Однако к тому времени уже действовало соглашение между союзниками, по которому все немцы, уходящие от русских, должны передаваться назад при первом удобном случае. Таким образом Хартман попал в руки своих главных врагов. Последовали суд, приговор по законам советской юстиции и десять с половиной лет в лагерях для военнопленных. Много раз ему предлагали свободу в обмен на шпионскую деятельность в пользу русских или вступление в ВВС Восточной Германии. Отвергнув все эти предложения, Хартман остался в тюрьме и был освобожден только в 1955 году. Вернувшись к жене в Западную Германию, начав все сначала, он прошел курс обучения на реактивных самолетах, причем на этот раз его учителями стали американцы.

Герхард Баркхорн

Мир знает еще только одного члена единственного «Клуба 300», майора Герхарда Баркхорна с его 301 официальной воздушной победой. Баркхорн тоже воевал на Восточном фронте. Ростом немного выше Хартмана, он получил звание пилота в 1939 году и был назначен в знаменитую эскадру «Рихтгофен». Позднее он был послан на восточный фронт, где сбил первый самолет в июне 1941 года, и с этого времени его победы в воздухе стали частыми и постоянными. На Русском фронте, подобно всем летчикам-истребителям, Баркхорн совершил множество боевых вылетов и не раз в течение одного дня добивался нескольких воздушных побед. Его наиболее успешным вылетом был полет 20 июня 1942 года, когда он сбил 4 советских самолета, а его лучшим боевым днем считается день, когда им было одержано семь воздушных побед. Переведенный в JG-6, авиакрыла «Хорст Вессель», Баркхорн перешел на реактивную технику, когда эта часть получила на вооружение Ме-262. Во время второго своего вылета на этом самолете Баркхорн атаковал строй бомбардировщиков, и в этот момент у него отказал правый двигатель, что сразу было замечено сопровождающими бомбардировщики истребителями Р-51 «Мустанг». На одном двигателе Ме-262 уступал им по скорости, что прекрасно знали все американские пилоты. Баркхорн бросил свой поврежденный самолет в пикирование, чтобы оторваться от преследования и совершить вынужденную посадку. Он открыл фонарь кабины непосредственно перед касанием земли. Вынужденная посадка на брюхо, на неровную поверхность привела к захлопыванию фонаря кабины, который едва не сломал шею летчику.
Всего Баркхорн совершил 1104 боевых вылета с боями, а общее число его вылетов составляет от 1800 до 2000. Ом был сбит десять раз, дважды ранен, один раз захвачен в плен. Пережив войну, известен как второй по числу сбитых ас Люфтваффе. В 1955 году, в возрасте всего 36 лет, располагая огромным запасом опыта боевых действий, он вступил в новые Люфтваффе и командовал учебным авиакрылом, вооруженным самолетами F-104, расположенном в Новехине в Германии.
Третьим асом Люфтваффе по числу одержанных побед по праву считается Гюнтер Ралль с его 275 сбитыми самолетами противника. Ралль воевал против Франции и Англии в 1939-1940 годах, затем в Румынии, Греции и Крите в 1941 году. С 1941 по 1944 год он на восточном фронте. В 1944 году он возвращается в небо Германии и воюет против авиации западных союзников. Весь его богатый боевой опыт получен в результате более 800 «рабарбаров». Ралль три раза был ранен и несколько раз сбит, 28 ноября 1941 года в дневном воздушном бою его самолет был так сильно поврежден, что посадить его без аварии оказалось невозможным. При посадке он развалился, и Ралль сломал себе в трех местах позвоночник. Никакой надежды на возвращение в строй не осталось. Но после десяти месяцев лечения в госпитале ему все же вернулось здоровье, и он вновь поднял в воздух самолет. Обороняя Берлин в 1944 году от нападения американцев, Ралль получил постоянное напоминание о ВВС США. «Тандерболты» зажали его самолет над столицей Третьего Рейха, повредив ему управление, а одной из очередей, направленных в кабину, срезало большой палец на правой руке с хирургической чистотой. Ралль был контужен, но через несколько недель пришел в себя и снова вернулся в строй.
После войны, пройдя повторный курс обучения на реактивных самолетах, в то же время и в том же месте, что и Эрих Хартман, он в 1961 году получил звание полковника новых ВВС. Лейтенант Отто Киттель, известный своим однополчанам, как «Бруно», имел рост всего 165 см, но оказался достаточно доблестным воздушным бойцом, чтобы стать четвертым по счету асом Люфтваффе с 267 победами в воздухе. Спокойный, серьезный и застенчивый темноволосый Киттель был полной противоположностью сложившемуся представлению об облике летчика-истребителя высшего класса.
Когда Киттель был первоначально направлен в JG-54, его начальники пришли к выводу, что он очень скоро пополнит тот многочисленный отряд немецких летчиков-истребителей, которые были сбиты, прежде чем одержали хотя бы одну победу. Он оказался невероятно плохим стрелком. Ганс Филлип и Вальтер Новотны, помимо других, настойчиво учили Киттеля и в конце концов дали маленькому человеку «глаз охотника». Поняв один раз принципы воздушной стрельбы и траекторию снарядов, он начал впечатляющую вереницу побед.
Посланный на Русский фронт «Бруно» стал четвертым немецким летчиком, превысившим счет 250 воздушных побед на 17 сбитых. Его боевой опыт включал в себя также вынужденную посадку за линией фронта и 14 дней советского лагеря для военнопленных. В битве со штурмовиками Ил-2 самолет Киттеля был поврежден их огнем и, пройдя пологим планированием через сильный огонь зениток, взорвался.

Вальтер Новотны (слева) после награждения его рыцарским крестом

Хотя майор Вальтер Новотны считается пятым асом Люфтваффе по числу сбитых машин, он был наиболее известным за пределами Германии асом 2-й мировой войны. Он занимал почетное место наряду с Галландом и Мельдерсом в популярности за рубежом, и его имя было одним из немногих, которое просочилось за линию фронта во время войны и обсуждалось общественностью союзников, подобно тому, как это было с Бельке и Рихтгофеном во время 1-й мировой войны.
Новотны пользовался уважением среди немецких летчиков-истребителей, как ни один другой пилот. При всей своей отваге в воздухе был обаятельным и дружелюбным человеком на земле. Он вступил в Люфтваффе в 1939 году в возрасте 18 лет. Как и Отто Киттель, был направлен в JG-54 и совершил немало боевых вылетов, прежде чем сумел преодолеть мешающее лихорадочное возбуждение и обрести свой «глаз истребителя».
19 июля 1941 года одержал свою первую победу в небе над островом Эзель, дополнив ее еще тремя сбитыми самолетами в течение этого же дня. Тогда же Новотны узнал и обратную сторону медали, когда умелый и решительный русский пилот сбил его и отправил «напиться воды». Была уже ночь, когда Новотны подгреб на своем резиновом плотике к берегу.
«Нови», как любили называть его товарищи, был легендой при своей жизни. Капитан в 22 года, он записал на свой счет 250 воздушных побед еще до своего следующего дня рождения и стал первым среди пилотов, достигших этого почти невероятного количества сбитых самолетов. Он стал восьмым военным, получившим Рыцарский Крест с Дубовыми Листьями, Мечами и Бриллиантами. Надо отметить, что все знаки отличия давались вне зависимости от рода войск. Галланд был первым, кто получил Скрещенные Мечи к Рыцарскому Кресту, за ним последовал Мельдерс , Оэзау, Лютцов, Кречмер, Роммель и 145 других. Мельдерс , Галлан д, Марсейле, Граф и Роммель получили Бриллианты к этому ордену, за которыми последовали всего только 22 награжденных.
Адольф Галанд

Выдающийся командир и тактик, мастерский пилот, отличный стрелок, Новотны одержал немало выдающихся побед в трудном искусстве воздушного боя. Генерал Адольф Галланд предоставил ему честь командовать первой частью, оснащенной реактивными истребителями Ме-262. Имея 255 воздушных побед на своем счету, Новотны поднялся в воздух, чтобы защитить свою базу от налета бомбардировщиков В-17, а ненасытные и неукротимые в своем желании уничтожить его «Мустанги» и «Тандерболты» уже вились над аэродромом в тот момент, когда Новотны отрывался от земли. Он ворвался в строй бомбардировщиков и очень быстро поразил одну за другой три машины. Затем отказал один из двигателей, неизвестно, что произошло с ним, но предполагается: в него попала одна из птиц, которые в изобилии водятся вблизи Ашмере. В течении последующих нескольких минут, располагая высотой примерно в один километр, Новотны был атакован группой американских истребителей. Его самолет с воем и грохотом рухнул на землю и взорвался. В обломках потом были найдены обгоревшие остатки Рыцарского Креста и Бриллиантового дополнения к нему.
Шестой по счету немецкий ас Вильгельм Батц провел почти всю войну, находясь в учебной части. В 1942 году после неоднократных и решительных требований о переводе он наконец добился направления в боевую часть, распростившись с опостылевшей и нудной работой по обучению молодых летчиков. Батц был направлен в Россию и быстро повышен в звании. Об этом переводе он сказал впоследствии: «Я получил свое повышение по службе и должность командира эскадрильи намного быстрее, чем позволяли мой боевой опыт или число воздушных побед, поскольку мы несли очень большие потери в отношении не только молодежи, но и опытных обученных офицеров». Эти потери и его скромные пять побед вызвали у Батца такую глубокую депрессию, что он серьезно решил оставить службу летчика-истребителя и вернуться в летную школу. Ему ничего не удавалось. Впоследствии он говорил об этом времени так: «У меня был сильный комплекс неполноценности, от которого я смог избавиться только в Крыму, и тогда ко мне сразу пришел успех».
Батц стал накапливать счет воздушных побед и закончил войну с 237 официальными победами, завоеванными в 445 схватках с противником. Его самый результативный день произошел летом 1944 года в небе Румынии, где он сбил 15 истребителей и бомбардировщиков в ходе трех боевых вылетов в течение одного и того же дня. Только два пилота смогли превзойти этот рекорд:
Марсейле сбил 17 самолетов в трех боевых вылетах в Африке в составе JG-27 под командованием полковника Эда Ноймана и капитан Эмиль Ланг сбил 18 русских самолетов в трех вылетах на Восточном фронте. Батц пережил войну и в 1956 году, в возрасте 40 лет, поступил на службу в новые Германские Воздушные Силы.
Седьмым в табеле о рангах немецких асов второй мировой войны является майор Эрих Рудорфер, держатель рекорда по сбитым самолетам в одном боевом вылете. В дикой 17-минутной схватке 6 ноября 1943 года Рудорфер сбил 13 русских самолетов один за другим. Этот результат не был для Рудорфера случайной удачей. Он слыл абсолютным мастером воздушной стрельбы, и сами немцы считали, что в этом отношении у него не было соперников. Только двое летчиков могли поспорить с ним в меткости, это Эрих Хартман и Иохим Марсейле. Несколько сбитых машин в одном бою стало принципом Рудорфера.
Его потрясающие способности в воздушной стрельбе не были ограничены только Восточным фронтом. 9 февраля 1943 года он сбил в одном боевом вылете восемь английских самолетов. Через шесть дней сбил еще семь «англичан» в двух боевых вылетах. Будучи переведен в Россию в июне 1943 года, Рудорфер и здесь продолжал наращивать счет такими же темпами, неоднократно сбивая по нескольку самолетов в день. 28 октября 1944 года он одержал 8 воздушных побед в двух боевых вылетах, 11 октября 1943 он сбил семь самолетов в ходе одного боевого вылета. Его рекордный день пришелся на б ноября 1943, а 28 октября 1944 года сбил 11 русских самолетов в двух вылетах. Его счет в воздушной войне составил 222 победы. Подобно большинству лучших пилотов Германии ему удалось пережить войну.
Во всем Люфтваффе не было более дружелюбного, доброго и сердечного человека, чем полковник Гейнц Бар, прозванный «Медведем», ставшим восьмым по счету немецким асом второй мировой войны. Великодушный, воплощение добросердечности, Бар был из тех людей, про которых говорят, что они родились в воздухе. В 1928 году, в возрасте 15 лет, он по собственной инициативе начал свою летную карьеру, поступив в планерный клуб. В то время по Версальскому договору военная авиация в Германии была запрещена. Бар получил лицензию частного пилота в 1930 году и стал готовиться к вступлению в Воздушные Силы, накапливая опыт на всех типах самолетов, которые он смог опробовать в немецкой пассажирской авиакомпании « Люфтганза« . Ждать пришлось не очень долго. Когда к власти пришел Гитлер, он был в числе первых немецких военных летчиков, подготовленных в обход договора. Когда разразилась 2-я мировая война, он одним из первых вступил в воздушный бой и одержал свою первую победу в небе Франции, сбив Кертисс Р-Зб «Хоук» французских ВВС.
В сражении во Франции и в Битве за Англию Бар одержал еще 17 побед, летая в это время с одним из лучших пилотов Германии и командиров полковником Вернером Мельдерсом. Посланный в Россию в 1941 году, к февралю 1942 года Бар имел на своем счету уже 103 победы, и за такой результат был награжден Рыцарским Крестом с Дубовыми листьями и Мечами.
Переведенный на Сицилию, он командовал истребительным авиакрылом в ходе Битвы за Мальту, и к концу этого сражения его личный счет увеличился до 175 самолетов противника. Он стал командиром 3-го Истребительного авиаполка «Удет», защищавшего Рейх. Позднее, как один из лучших асов, был отобран для поступления в элитную часть JG-44, летавшую на Ме-262 под командованием генерала Галланда. В этой роли он стал асом-реактивщиком, одержав 16 побед за штурвалом своего «Мессершмитта». Его можно считать заслуживающим славы лучшего аса реактивной авиации вместе с американским капитаном Джозефом Макконнелом-младшим, пилотом времен Корейской войны.
Закончив вторую мировую войну с 220 победами (из них 124 самолеты англичан, американцев и французов), Бар имел за плечами 15 или 18 случаев, когда он сам становился жертвой. Будучи несколько раз ранен, он закончил войну в лагере для военнопленных. После освобождения обнаружил, что его высокое положение во время войны является теперь обузой. Как «милитариста» его отстранили от всех сколько-нибудь интересных дел, но в 1950 году счастье ему снова улыбнулось, когда на него возложили руководство спортивной авиацией Западной Германии.
Пережив залпы пушек врага и полные шесть лет войны в воздухе, Бар погиб в 1957 году во время демонстрационного полета на легком самолете.
Описать карьеры всех немецких асов в рамках одной журнальной статьи невозможно, но даже такое изложение будет не полным, если не упомянуть еще нескольких истребителей-асов, личные счета которых хотя и не располагались вблизи верхней границы, но вклад которых в немецкую истребительную авиацию неоценим.
Вместе с Рудорфером и Хартманом, капитан Иохим Марсейле был одним из трех лучших воздушных стрелков Люфтваффе. По оценке генерала Галланда, «карьера Марсейле была подобна метеору». Поступив в немецкую авиацию в 20 лет, он выучился летать в 21 год и участвовал в боях всего два года, пока 30 сентября 1942 года он не был сбит во время одной из операций в Северной Африке. На его счету была уже 158 воздушная победа.
Он поднял стрельбу по упреждению до уровня истинного искусства, став виртуозом, одержав все свои победы только на Bf 109. Летать ему пришлось как на Западном фронте, так и в Северной Африке. Над безводными пространствами западной пустыни Марсейле и завоевал редкую славу. Вместе с фельдмаршалом Роммелем он стал наиболее известным бойцом Североафриканской кампании, где он одержал 151 воздушную победу.
Подобно Хартману и Рудорферу, Марсейле производил страшные опустошения в боевых порядках противника и приземлялся, как правило с достаточным количеством оставшихся боеприпасов. Если он стрелял, то поражал цель с первого выстрела. Однажды сбил шесть самолетов противника, израсходовав всего 10 снарядов к 20-мм пушке и по 180 патронов на каждый пулемет.

Ганс-Иохим Марсейле в кабине Bf.109

Покрытый славой и находившийся в зените своей популярности, Марсейле поднялся в воздух на экспериментальном Bf 109 в испытательный боевой вылет, очень надеясь на то, что более мощный самолет принесет ему новые победы. Но самолет принес только смерть своему пилоту. В семи километрах южнее Сиди Абдель Рхаман истребитель с глухим стуком ударился о песок пустыни, и Марсейле не стало. Истинная причина его смерти неизвестна. Немцы считают, что самолет загорелся в воздухе, и потерявший сознание Марсейле не смог посадить его. А может быть, заслуга в этом принадлежит и английскому пилоту, но в любом случае его смерть оказала сильное деморализующее влияние на немецких солдат в Северной Африке.
Марсейле обладает историческим отличием в том плане, что на его счету больше английских самолетов, чем у любого другого немецкого пилота.
У немцев было много благоприятных возможностей вырастить выдающихся ночных летчиков-истребителей, и те из них, кто сумел пережить огромный отсев пилотов в ночных боях, стали истинными мастерами своего дела. Майор Ганс-Вольфганг Шнауффер обладал лучшим счетом ночных побед в войне, сбив 121 машину. Англичане называли его «Ночным призраком святого Тронда». Он пережил всю войну и весь риск ночных воздушных боев, чтобы погибнуть в автокатастрофе во Франции 15 июля 1950 года. За свои заслуги в годы войны он был награжден Бриллиантами к Рыцарскому Кресту.

Истребитель Не.219А-0. на таком самолете в ночь с 11 на 12 июня 1943 года Вернер Штрейб сбил 5 английских бомбардировщиков «Ланкастер»

Полковник Хельмут Лент как ночной истребитель занимает второе место за Шнауффером, имея на счету 110 официальных побед. Он имеет также 8 побед днем, но они не идут ни в какое сравнение с его ночными подвигами. Лент опробовал свои зубы еще в Польше в 1939 году, и в мае 1941 года был переведен на ночные полеты. К июню 1944 года он насчитывает более сотни побед, перехватывая «Ланкастеры» и «Галифакс ы», ставшие ночным возмездием Германии.
Лент три раза был ранен и пережил несчетное количество жутких ночных сражений в воздухе, пока не погиб при нелепом столкновении с тремя другими самолетами той же части NJG-1, где служил. Прожив после катастрофы еще два дня, скончался от ран 7 октября 1944 года.
Среди летчиков-истребителей любой страны всегда появляются те, которые самой судьбой предназначены для лидерства. С этой точки зрения выдающимися являются три немецких пилота, хотя счета их личных побед не позволяют поместить их в верхних строчках таблицы воздушных героев. Это Адольф Галланд, Вернер Мельдерс и Иоганнес Стейнхофф.

Вернер Мельдерс

Первоначально Мельдерс был забракован медкомиссией, куда он прибыл перед обучением летного дела в 1935 году. После долгих тщательно разработанных упражнений прошел медкомиссию и был признан годным, хотя его жестоко преследовали морская болезнь, головные боли и рвота. Но огромное желание стать летчиком-истребителем победило. Тщательно скрывая свои неприятности, он вскоре стал летчиком-инструктором и получил благоприятную возможность;пытать настоящий воздушный бой. В апреле 1938 года Мельдерс в составе «Легиона Кондор» был направлен в Испанию.
Когда прибыв в полк YS-3, в Испании Мельдерс представился командиру этой части Адольфу Галланду, Галланд холодно отнесся к молодому пилоту, но вскоре признался, что Мельдерс — «замечательный офицер и блестящий пилот с выдающимися качествами».
В мае 1938 Мельдерс принял командование от Галланда и начал свою карьеру как лидер, став значительной фигурой в истории воздушных боев. Он одержал 14 воздушных побед в Испании, что сделало его лучшим немецким асом в той войне.
Мельдерс сыграл свою роль в развитии и использовании знаменитого строя истребителей «четыре пальца», который стал стандартным для Люфтваффе и позднее был скопирован авиацией союзников. Он имел редкую возможность разглядеть и ввести в тактику воздушных боев решающие изменения, связанные с появлением цельнометаллических скоростных низкопланов-истребителей.
К октябрю 1940 года Мельдерс имел на своем счету 45 побед над английскими ВВС и был командиром JG-51. В первой половине 1941 года число его побед достигло сотни и это тревожное известие сумело пересечь Ла-Манш. Это было первое свидетельство с немецкой стороны, что новая война собирается преподнести весьма значительные счета воздушных побед.
Погиб Мельдерс около Бреслау, во время случайной катастрофы Не 111, на котором он летел из России в Берлин, чтобы стоять в почетном карауле на похоронах аса первой мировой войны Эрнста Удета.
Со смертью Мельдерса его прежний командир в Испании Адольф Галланд, который теперь служил под началом у своего бывшего подчиненного, был назначен генералом-инспектором истребительной авиации.
Генерал Галланд сражался как истинный солдат. Гений воздушного боя, он великолепно показал себя и как тактик, и как организатор истребительных операций. Его стычки с Герингом в отношении вооружения истребителей и разногласия как с Герингом, так и с Гитлером в отношении использования истребительной авиации убедительно демонстрируют его личное мужество.
Военная карьера Галланда является примером того, каким благом для союзников были некоторые заблуждения Гитлера и его высшего командования в отношении стратегии и тактики. Если бы у таких генералов, как Галланд, Удет, Роммель, Гудериан, Штудент и многих других, были развязаны руки, то нет никаких сомнений, что картина не только воздушных боев, но и всей войны была бы совершенно иной.
Растущее раздражение Галланда своим начальством, которое, как он мог видеть, толкает Германию в пропасть, привело его к открытому взрыву и конфронтации. В конце концов он был отстранен от командования в январе 1945 года.
Но после своего отстранения он еще имел возможность сформировать истребительную часть JG-44, вооруженную реактивными истребителями. Эта часть была укомплектована опытными асами по его личному выбору и несколькими подающими надежду молодыми пилотами. Они получили на вооружение реактивные истребители Me 262, хотя Гитлер с фанатичным упорством был против такого использования этого самолета. Хартман, Баркхорн, Бар и Стейнхофф состояли среди пилотов экстракласса, отобранными для этой элитной части.
Хотя Галланд более известен как командир и организатор, чем как летчик-истребитель, его личный счет составил 103 победы, причем 7 из них он одержал на Me 262, что позволяет считать его замечательным воздушным асом Германии. Все его победы были одержаны против англичан, американцев и французов, к ним относятся 31 «Харрикейн» и 47 легендарных «Спитфайров».
Особые качества и искусство, которые сделали полковника Иоганнеса Стейнхоффа одним из выдающихся руководителей и лидеров Люфтваффе времен второй мировой войны, по праву оставляют ему место в исторической компании Мельдерса, Галланда и других лидеров-асов. В качестве полковника ВВС во время войны, Стейнхофф проявил большую инициативу и независимость. Эти качества были особенно необходимы в то время, когда стали часто появляться безумные распоряжения Геринга и Гитлера в отношении использования истребительных частей.
Позднее Ганс-Отго Боем, который до своей смерти в 1963 году был самым большим авторитетом в отношении немецкой истребительной авиации, сказал о Стейнхоффе: «Выдающийся человек, который часто действовал независимо и наперекор приказам, особенно когда командовал JG-77 в Италии». На его счету было 176 воздушных побед, 27 над западными союзниками и 149 на Восточном фронте. Шесть из своих побед он одержал на Me 262. Выдающийся лидер, Стейнхофф обучил множество пилотов и подготовил их к воздушным боям. Лейтенант Вальтер Крупински, одержавший 196 побед, начал свой боевой счет, летая ведомым Стейнхоффа.
После службы на фронте в районе Ла-Манша, в ходе Битвы за Англию, в России, Северной Африке и Италии, Стейнхофф стал полковником в части реактивных истребителей в последние месяцы войны. Он получил сильные ожоги во время аварии при взлете своего Me 262, случившейся 18 апреля 1945 года и был госпитализирован на два года, не раз за это время испытав пересадку кожи.
В пятидесятых годах Стейнхофф был выдвинут для формирования командного ядра новых Германских ВВС. Пройдя повторный тренировочный курс на реактивных самолетах в 1955-56 годах, получил звание генерал-майора и работал в Вашингтоне в качестве члена военного Совета НАТО от ВВС Германии.

ЯПОНИЯ

Японские военные обычаи способствовали той неизвестности, в которой прибывали японские истребители-асы. Причем не только для своих противников, но и своего же собственного народа, который они защищали. Для японской военной касты того времени идея обнародовать военные победы была просто немыслима, также немыслимым было и какое-либо признание асов истребительной авиации вообще. Только в марте 1945 года, когда окончательный разгром Японии стал неминуем, военная пропаганда позволила упомянуть в официальном сообщении имена двух летчиков-истребителей — Шиоки Сугита и Сабуро Сакаи. Японские военные традиции признавали лишь мертвых героев, По этой причине в японской авиации не было принято отмечать на самолетах воздушные победы, хотя исключения и имели место. Несокрушимая кастовая система в армии заставила также выдающихся летчиков-асов провоевать почти всю войну в чине сержантов. Когда после 60 воздушных побед и одиннадцати лет службы боевым летчиком Сабуро Сакаи стал офицером Японского Императорского Флота, он установил рекорд быстрого продвижения по службе.

Истребитель «Зеро». на таких самолетах летали Нишизава и Сабуро Сакаи

Японцы опробовали свои боевые крылья в небе над Китаем еще задолго до начала второй мировой войны. Хотя они редко сталкивались там с каким-либо серьезным сопротивлением, но тем не менее получили бесценный опыт в реальной боевой стрельбе по воздушным целям, а самоуверенность, возникшая в результате превосходства японской авиации, стала исключительно важной частью боевой подготовки.
Пилоты, которые сметали все над Перл-Харбором, сеяли смерть над Филиппинами и Дальним Востоком, были выдающимися боевыми летчиками. Они отличались как в искусстве высшего пилотажа, так и в воздушной стрельбе, что принесло им немало побед. Особенно пилоты морской авиации проходили такую суровую и строгую школу, как нигде в мире. Например, для развития зрения использовалась конструкция в виде коробки с направленными в небо телескопическими окнами. Внутри такого бокса проводили долгие часы начинающие летчики, всматриваясь в небо. Их зрение становилось столь острым, что они могли днем увидеть звезды.
Тактика, которую использовали американцы в первые дни войны, играла на руку японским летчикам, сидевшим за штурвалами своих «Зеро». В это время истребителю «Зеро» не было равных в тесных воздушных «собачьих свалках», 20-мм пушки, маневренность и малый вес самолета «Зеро» стали малоприятным сюрпризом для всех пилотов союзной авиации, которым довелось с ними встретиться в воздушных боях начала войны. До 1942 года в руках хорошо подготовленных японских летчиков, «Зеро» находился в зените своей славы, сражаясь с «Уайлдкетами», «Аэрокобрами» и «Томагавками».
Американские пилоты палубной авиации смогли перейти к более решительным действиям, только получив на вооружение лучшие по своим летным данным истребители F-6F «Хеллкет», а с появлением F-4U «Корсар», Р-38 «Лайтнинг», Р-47 «Тандерболт» и Р-51 «Мустанг» воздушная мощь Японии понемногу начала сходить на нет.
Лучшим из всех японских летчиков-истребителей, по числу одержанных побед, был Хироси Нишизава, который всю войну сражался на истребителе «Зеро». Японские пилоты называли Нишизаву между собой «Дьяволом», поскольку ни одно другое прозвище не могло так хорошо передать манеру его полетов и уничтожения противника. При росте 173 см, очень высокий для японца, с мертвенно-бледным лицом, он был замкнутым, надменным и скрытным человеком, который демонстративно избегал общества своих товарищей.
В воздухе Нишизава заставлял свой «Зеро» проделывать такое, что не мог повторить ни один японский летчик. Казалось, часть его силы воли вырывалась наружу и соединялась с самолетом. В его руках пределы конструкции машины не значили ровным счетом ничего. Он мог удивить и привести в восторг даже закаленных пилотов «Зеро» энергией своего полета.
Один из избранных японских асов, летавших в составе Авиакрыла Лае в Новой Гвинее в 1942 году, Нишизава был подвержен приступам тропической лихорадки и часто болел дизентерией. Но когда он вскакивал в кабину своего самолета, то сбрасывал одним махом все свои хвори и немощи как плащ, сразу обретая свое легендарное зрение и искусство полета взамен почти постоянного болезненного состояния.
Нишизаве было засчитано 103 воздушные победы, по другим данным 84, но даже и вторая цифра, возможно, вызовет удивление у всякого, кто привык к гораздо меньшим результатам американских и английских асов. Однако Нишизава взлетал с твердым намерением победить в войне, и был таким пилотом и стрелком, что сбивал противника почти каждый раз, когда вступал в бой. Никто из тех, кто воевал вместе с ним, не сомневался в том, что Нишизава сбил больше сотни самолетов врага. Он был также единственным пилотом второй мировой войны, сбившим более 90 американских самолетов.
16 октября 1944 года Нишизава пилотировал невооруженный двухмоторный транспортный самолет, имея на борту пилотов, которые направлялись для получения новых самолетов на базу Кларк филд на Филиппинах. Тяжелая неуклюжая машина была перехвачена «Хеллкетами» флота США, и даже непобедимое искусство и опыт Нишизавы оказались бесполезными. После нескольких заходов истребителей транспортный самолет, объятый пламенем, рухнул вниз, унося с собой жизнь «Дьявола» и других пилотов. Надо отметить, что презирая смерть, японские пилоты брали с собой в полет не парашют, а только пистолет или самурайский меч. Только когда потери пилотов стали катастрофическими, командование обязало летчиков брать с собой парашюты.

Истребитель «Синден». На самолете такого типа летал Шиоки сугита

Звание второго японского аса носит пилот Первого класса морской авиации Шиоки Сугита, на счету которого 80 воздушных побед. Сугита воевал на протяжении всей войны до ее последних месяцев, когда американские истребители стали летать уже над островами самой Японии. В это время он летал на самолете «Синден», который в руках опытного пилота не уступал любому истребителю союзников, 17 апреля 1945 года Сугита был атакован во время взлета с авиабазы в Каноя, и его вспыхнувший «Синден» молнией врезался в землю, став погребальным костром второго аса Японии.
Когда в связи с воздушными боями вспоминают о человеческой храбрости и выносливости, нельзя обойти молчанием карьеру лейтенанта Сабуро Сакаи — лучшего из переживших войну японских асов, имевшем на своем счету 64 сбитых самолета. Сакаи начал воевать еще в Китае и закончил войну после капитуляции Японии. Одной из его первых побед во 2-й мировой войне было уничтожение В-17 воздушного героя США — Колина Келли.
История его военной жизни ярко описана в автобиографической книге «Самурай», которую Сакаи написал в содружестве с журналистом Фредом Сайдо и американским историком Мартином Кейдином. Авиационный мир знает имена безногого аса Бейдера, русского летчика Маресьева, потерявшего ступни, нельзя забыть и Сакаи. Мужественный японец летал на заключительном этапе войны, имея только один глаз! Аналогичные примеры найти очень трудно, поскольку зрение является жизненно важным элементом для летчика-истребителя.
После одной жестокой схватки с американскими самолетами над Гуадалканалом, Сакаи возвращался в Рабул почти ослепшим, частично парализованным, на поврежденном самолете. Этот перелет является одним из выдающихся примеров борьбы за жизнь. Пилот оправился от ран и несмотря на потерю правого глаза, вернулся в строй, вновь вступая в жестокие схватки с противником.
С трудом можно поверить, что этот одноглазый летчик, в самый канун капитуляции Японии, ночью поднял в воздух свой «Зеро» и сбил бомбардировщик В-29 «Суперфортресс». В своих воспоминаниях он впоследствии признал, что выжил в войне только благодаря плохой воздушной стрельбе многих американских пилотов, которые часто просто не попадали в него.
Другой японский летчик-истребитель — лейтенант Наоши Канно прославился благодаря своим умением перехватывать бомбардировщики В-17, которые своими размерами, прочностью конструкции и мощью оборонительного огня наводили страх на многих японских пилотов. Личный счет Канно из 52 побед включал в себя 12 «Летающих Крепостей». Тактика, использованная им против В-17, заключалась в атаке с передней полусферы на пикировании с последующей бочкой и была впервые опробована в самом начале войны в южной части Тихого океана.
Погиб Канно в ходе финальной части обороны японских островов. В то же время немцы приписывают майору Юлиусу Мейнбергу (53 победы), служившему в эскадрильях JG-53 и JG-2, изобретение и первое применение лобовой атаки бомбардировщиков типа В-17.
Истребитель «Райден». На самолете такого типа летал Тамея Акаматсу

Японские летчики-истребители могут похвастаться по крайней мере одним исключением из «японского характера» в своих рядах. Лейтенант Тамея Акаматсу, служивший в японском Императорском флоте, был весьма своеобразной личностью. Он был чем-то вроде «белой вороны» для всего флота и источником постоянного раздражения и беспокойства для командования. Для своих товарищей по оружию он был летающей загадкой, а для девушек Японии обожаемым героем. Отличаясь бурным нравом, он стал нарушителем всех правил и традиций и тем не менее сумел одержать громадное количество воздушных побед. Вполне обычным для его товарищей по эскадрилье было видеть Акаматсу, который шатаясь брел через площадку перед ангарами к своему истребителю, размахивая бутылкой саке. Будучи равнодушным к правилам и традициям, что кажется невероятным для японской армии, он отказывался присутствовать на инструктажах для пилотов. Сообщения о готовившихся вылетах ему передавали со специальным посыльным или по телефону, чтобы он мог валяться в облюбованном им публичном доме до самого последнего момента. За несколько минут до взлета он мог появиться на древнем побитом автомобиле, несясь по аэродрому и ревя как демон.
Много раз его разжаловали. После десяти лет службы он все еще оставался лейтенантом. Его необузданные привычки на земле удваивались в воздухе и дополнялись каким-то особым ловким пилотированием и выдающимся тактическим мастерством. Эти его характерные черты в воздушном бою были настолько ценными, что командование позволяло Акаматсу идти на явные нарушения дисциплины.
А он блестяще демонстрировал свое летное мастерство, пилотируя тяжелый и трудный в управлении истребитель «Райден», разработанный для борьбы с тяжелыми бомбардировщиками. Имея максимальную скорость около 580 км/ час он практически не был приспособлен для высшего пилотажа. Почти любой истребитель превосходил его в маневре, и вступать в воздушный бой на этой машине было сложнее, чем на любом другом самолете. Но, несмотря на все эти недостатки, Акаматсу на своем «Райдене» не раз нападал на грозные «Мустанги» и «Хеллкеты», и, как точно известно, сбил не менее десятка этих истребителей в воздушных боях. Его развязанность, чванство и ухарство на земле не могли позволить ему здраво и объективно признать превосходство американских самолетов. Возможно, что только таким образом ему удалось уцелеть в воздушных боях, не говоря уже о его многократных победах.
Акаматсу является одним из немногих лучших японских летчиков-истребителей, которым удалось уцелеть во время войны, имея на своем счету 50 воздушных побед. После окончания боевых действий он занялся ресторанным бизнесом в городе Нагоя.
Отважный и агрессивный летчик унтер-офицер Кинсуке Муто сбил не менее четырех огромных бомбардировщиков В-29. Когда эти самолеты впервые появились в воздухе, японцы с трудом оправились от шока, вызванного мощью и боевыми качествами. После того как В-29 с его громадной скоростью и убийственной силой огня оборонительного вооружения принесли войну на острова самой Японии, он стал моральной и технической победой Америки, которой японцы так и не смогли реально противостоять до самого конца войны. Только немногие пилоты могли похвастаться сбитыми В-29, Муто же имел на своем счету несколько таких самолетов.
В феврале 1945 года бесстрашный пилот в одиночку поднялся в воздух на своем стареньком истребителе «Зеро», чтобы сразиться с 12 самолетами F-4U «Корсар», атакующими с бреющего полета цели в Токио. Американцы с трудом поверили своим глазам, когда, летая как демон смерти, Муто короткими очередями поджег один за другим два «Корсара», деморализовав и расстроив порядок оставшихся десяти. Американцы все же смогли взять себя в руки и начали атаковать одинокий «Зеро». Но блестящее искусство высшего пилотажа и агрессивная тактика позволили Муто остаться на высоте положения и избежать повреждений, пока он не расстрелял весь боезапас. К этому времени еще два «Корсара» рухнуло вниз, а уцелевшие пилоты поняли, что они имеют дело с одним из лучших летчиков Японии. Архивы свидетельствуют, что эти четыре «Корсара» были единственными американскими самолетами, сбитыми в тот день над Токио.
К 1945 году «Зеро» был уже в сущности оставлен далеко позади всеми истребителями союзников, атаковавшими Японию. В июне 1945 года Муто все еще продолжал летать на «Зеро», оставаясь верным ему до самого конца войны. Сбит он был во время атаки на «Либерейтор», за пару недель до окончания войны.
Японские правила подтверждения побед были похожими на правила союзников, но применялись очень свободно. В результате этого многие личные счета японских летчиков могут оказаться под вопросом. Из-за стремления свести вес к минимуму они не устанавливали на свои самолеты фотопулеметы, и не располагали поэтому фотосвидетельствами для подтверждения своих побед. Однако вероятность преувеличения и приписывания себе ложных побед была довольно мала. Поскольку каких-либо наград, отличий, благодарностей или продвижения по службе, а также известности это не сулило, то мотивов для «дутых» данных о сбитых самолетах противника не было.
У японцев было множество пилотов с двадцатью и менее победами на счету, немало с числом побед от 20 до 30, и небольшое число стоявших рядом с Нишизавой и Сугитой.
Японские пилоты, при всех их доблестях и блестящих успехах, сбивались летчиками американской авиации, которая постепенно обретала свою мощь. Американские пилоты были вооружены лучшей техникой, имели лучшую согласованность действий, превосходные коммуникации и отличную боевую подготовку.

Майор Ричард Айра Бонг

Ричард Бонг со своей невестой в кабине истребителя «Лайтнинг»

Родился 24 сентября 1920 года в городе Сьюпериор штата Висконсин. После окончания школы в 1940 году Бонг становится курсантом военного авиационного училища, которое он заканчивает с отличием в 1942 году. После окончания его направляют служить в качестве летчика-инструктора на аэродром Люк Филд в городе Феникс, штат Аризона, а затем Гамильтон Филд в Калифорнии. Отсюда в один прекрасный июльский день Бонг взлетает на самолете Р-38 «Лайтнинг», чтобы выполнить невероятную по смелости и риску мертвую петлю вокруг центрального пролета моста Золотые ворота в Сан-Франциско. После окончания этого полета Бон-га вызвали на «ковер» к командующему 4 Воздушной армией, генералу Джорджу Кенни, и эта встреча сыграла большую роль в дальнейшей судьбе пилота.
Лучшие американские ассы Томас Макгвайр и Ричард Бонг

Когда Кенни направили в район Тихого океана командовать 5 Воздушной армией, он вспомнил об отважном летчике из Гамильтон Филд и перевел его в 9 дивизион «Воздушных Рыцарей» 49 истребительной группы, где он вскоре выдвинулся на должность командира эскадрильи. Но 9 дивизион еще не получил новые самолеты Р-38 и не принимал активного участия в боевых действиях. Бонг переходит в 39 дивизион 35 истребительной группы, первую часть на Тихом океане, получившую Р-38 на вооружение. Здесь он 27 декабря 1942 года одерживает первую воздушную победу, а вскоре число его побед превышает рекорд лучшего американского аса первой мировой войны Рикенбекера и составляет 28 сбитых. К великому возмущению летчика командование ВВС переводит его на должность инструктора воздушной стрельбы в школу летчиков-истребителей. Все рапорты о возвращении на фронт были безрезультатными, пока Бонгу не пришла замечательная мысль, он заявляет, что все знания и опыт, которыми располагал, он уже передал молодым пилотам, поэтому ему необходимо вернуться на фронт для пополнения боевого опыта. Просьбу его удовлетворяют лишь наполовину, направив его в школу пилотов в районе боевых действий. Это назначение Бонг принимает с удовольствием. Там, уже будучи не боевым пилотом, а инструктором, он уничтожает еще 12 самолетов противника. Последнюю, 40-го победу он одерживает 17 декабря 1944 года. Когда сведения об этом дошли до штаба ВВС, Бонга немедленно отзывают с фронта и направляют в США для обучения пилотов. Однако такая работа не устраивает лихого пилота, и он становится летчиком-испытателем. Во время испытаний реактивного самолета Р-80 «Шугинг Стар» 6 августа 1945 года в Лос-Анжелесе, совершая посадку на поврежденном самолете, майор Ричард Бонг погиб. За время своей короткой службы он получил около 20 наград и в том числе Почетную Медаль Конгресса.

Майор Томас Макгвайр

Томас Макгвайр на тихоокеанском ТВД

Родился 1 августа 1920 года в городе Рид-жвуд, штат Нью-Джерси. После окончания обучения в Технологическом колледже в Джорджии, 12 июля 1941 года он становится курсантом летной школы. После первых самостоятельных полетов Макгвайера переводят в Школу Пилотов Авиационного Корпуса в Рендольф Филде, для обучения высшему пилотажу. 2 февраля он получает диплом военного летчика и звание лейтенанта в Корпусе Офицеров Резерва.
Короткое время он служит на Аляске, потом направляется в Австралию, где с марта 1943 года проходит интенсивное обучение на самолете Р-38 «Лайтнинг». Следующее назначение Макгвайр получает в 9 дивизион 49 истребительной группы, где вскоре становится первым лейтенантом. 20 июля 1943 года он переходит в 431 дивизион 475 истребительной группы, ведущий бои с японцами в Новой Гвинее. Первый свой боевой вылет он совершает 13 августа, а ухе к концу октября на его счету 13 воздушных побед. В декабре его повышают в звании. Макгвайр становится капитаном. А 23 мая 1944 года он уже майор ВВС. К 13 декабря 1944 года на его счету был уже 31 сбитый самолет противника. 26 декабря над островом Лусон во время драматической битвы между 15 «Лайтнингами» и 20 японскими истребителями «Зеро» Макгвайр сбивает сразу четырех японцев, показав в этой схватке не только отвагу и мужество, но и блестящее искусство высшего пилотажа, воздушной стрельбы и руководства воздушным боем. Будучи связанным боем сразу с несколькими самолетами противника, он не только сбил четыре самолета врага, но и помог своим товарищам, которых он вел в этот неравный бой как командир.

Погиб Макгвайр 7 января 1945 года над островом Лос-Негрос в возрасте 24 лет, имея 17 высоких наград и Почетную Медаль Конгресса. Он одержал 38 воздушных побед в течение 17 месяцев. В ознаменование его заслуг воздушная база ВВС США «Форт Дике» в городе Райстаун, штат Нью-Джерси получила название: «Воздушная база Макгвайр».

Истребитель «Лайтнигн»

Полковник Френсис Габрески (Франтишек Гарбышевский)

Родился 28 января 1919 года в Ойл-Сити, штат Пенсильвания. Его отец Станислав Гарбышевский приехал в США из Польши, из-под города Люблин и поселился в Ойл-Сити. После окончания средней школы Франтишек записался в университет штата Индиана. Но после двух лет изучения медицины он прервал обучение и поступил добровольцем в авиацию. В июле 1940 года получил направление в летную школу в Сент-Луи. Там для простоты произношения он изменяет имя и фамилию, став Френсисом Габрески, а для друзей и коллег просто Габи или Френк.

Ф. Габрески в кабине «Тандерболта»

Диплом военного летчика Френсис получает в марте 1941 года. Пройдя затем переподготовку на летчика-истребителя, он направляется на аэродром Уиллер Филд на Гавайях, где 7 декабря 1941 года пережил массированный налет японской авиации. В октябре 1942 года он назначается в 315 Польский дивизион в Англию в качестве офицера связи. С февраля 1943 года Габрески служит в 56 истребительной группе из состава 8-й Воздушной армии США в Европе. В том же году он получает звание полковника. Далее он становится командиром 61 дивизиона, вооруженного истребителями Р-47 «Тандерболт». 20 июня 1944 года его самолет не вернулся из боевого вылета над территорией Германии. Как оказалось впоследствии, во время атаки немецкого аэродрома на бреющем полете его самолет задел за стог сена и разбился. Френку невероятно повезло: получив лишь царапины, он ушел от немцев и спрятался в лесу. Его нашли лишь 23 июля. После допросов и нескольких недель в тюрьме он был направлен в лагерь военнопленных летчиков под Берлином. В мае 1945 года после капитуляции Германии он вернулся в США и стал работать летчиком-испытателем и представителем военной авиации на заводе фирмы Дуглас. В 1951 году Габрески направился на войну в Корее, где, летая на реактивном истребителе F-86 «Сейбр», одержал еще 6,5 воздушных побед. В общей сложности совершив 245 боевых вылетов и одержав 37,5 побед, Габрески стал третьим по счету американским асом.

Друзья поздравляют Ф. Габрески с 28 воздушной победой

Истребитель F6F «Хеллкет» — американские пилоты называли его «Творец Асов»

Дэвид Маккемпбел — лучший ас флота США в кабине истребителя «Хеллкет»

ВЕЛИКОБРИТАНИЯ

Полковник Джон Е. Джонсон

Лучшим асом Великобритании по праву считается полковник Джон Е. Джонсон. Он родился 9 марта 1916 года в городе Лайчестер. Во время учебы в университете он несколько раз предпринимал попытки попасть на курсы летного обучения для резервистов, но безуспешно. Закончив университет в 1938 году, Джонсон поступает на работу инженером, и в 1939 ему улыбается счастье — на его просьбу о зачислении на летное обучение приходит положительный ответ. К обучению полетам он приступил в авиашколе Силенд, близ города Чесер на самолете Майлз «Мастер». В августе 1940 года начинается его служба в 19 истребительной эскадрилье, расположенной в Дуксфорде, в звании лейтенанта Королевских Воздушных Сил. Он уже имеет 205 часов налета, из них 23 на «Спитфайере», но для первого боевого вылета этого мало. Для дополнительного обучения его направляют в 616 эскадрилью, прибывшую в Киртон-ин-Линсди, в Северной Англии, для пополнения и отдыха после тяжелых боев битвы за Британию. Первый свой боевой вылет Джонсон совершает в составе этой эскадрильи в январе 1941 года, вместе с другим пилотом они повреждают немецкий бомбардировщик Do 17. В июне на его боевом счету первая воздушная победа — сбитый Bf 109. В июле Джонсон представлен к званию старшего лейтенанта, имея на своем счету четыре победы. В сентябре он капитан и командует звеном. В октябре его наградили Летным крестом за Заслуги. А с зимы 1942 года он принимает командование 610 истребительной эскадрильей, базирующейся в Колтишхолле. В мае он уже командир 217 истребительного авиакрыла в Кенли. Вскоре на его счету числится 19 вражеских самолетов и следует следующая награда — Почетный Орден за Заслуги. С сентября 1943 по февраль 1944 он находится на штабной работе, а в марте Джонсон опять направляется на фронт, как командир 144 истребительного авиакрыла, которое первым после вторжения союзников во Францию 6 июня 1944 года перелетело на континент, на аэродром Сент-Кройкс. В июле 1944 Джонсон имел уже 29 побед в воздухе. 7 мая 1945 года, командуя 125 истребительным авиакрылом в звании полковника, он совершает свой последний боевой вылет из 515, в которых он одержал 38 побед. После войны Джонсон занимал целый ряд высших командных должностей и в 1965 году стал вице-маршалом авиации. В 1956 в Лондоне вышла его книга «Командир Авиакрыла».

Самолет «Спитфайр» IX

Полковник Джон Каннингхем

Лучшим английским ночным летчиком-истребителем является Джон Каннингхем. Он родился в Эллингтоне 27 мая 1917 года. Свою летную карьеру начал как летчик-испытатель на фирме Де Хевиленд под руководством опытного пилота Джеффи Де Хевиленда-младшего, сына главы фирмы. Во время уик-ендов и в отпуске Каннингхем летал как резервист в 604-й эскадрилье. В ней он и встретил начало войны, но уже как строевой летчик. Далее в 85 эскадрилье, летая на самолетах-истребителях «Бленхейм» и «Бофайтер», он первым освоил и ночной истребитель «Москито». В общей сложности Каннингхем сбил 20 самолетов противника, из них 19 ночью, за что получил почетное прозвище «летчик с кошачьими глазами». После войны он вернулся на испытательную работу на фирму Де Хевиленд, где после гибели своего учителя Джефри Де Хевиленда при попытке преодолеть скорость звука, стал шеф-пилотом фирмы в возрасте 29 лет. 23 марта 1948 года на самолете «Вампир» он установил рекорд высоты, набрав 18119 метров. Принимал активное участие в испытаниях пассажирского реактивного самолета «Комета». Имеет целый ряд высших наград Великобритании и других стран, в том числе советский орден Отечественной войны I степени

Полковник Дуглас Роберд Стюарт Бэйдер

Родился 21 февраля 1910 года в Лондоне. Под влиянием своего дяди — пилота первой мировой войны Сирила Бержа он поступил в школу ВВС в Кронвелле. После ее окончания, вторым на курсе, он был направлен в 23 эскадрилью в Кенли, где стал мастером высшего пилотажа, особенно бочек на высоте 15 метров, 14 декабря 1931 года во время выполнения бочки на самолете «Бристоль» 105 левое крыло его машины зацепилось за землю. Из груды обломков с трудом извлекли бесчувственное тело пилота. Через несколько дней ему ампутировали обе ноги — одну выше колена, другую ниже. После ампутации его жизни уже ничего не угрожало, молодой сильный организм взял свое. Однако когда Бэйдер узнал, что стал безногим калекой, то поначалу решил покончить с собой, но и на костылях он нашел в себе силы остаться кадровым офицером ВВС, приняв сумасшедшее решение — вновь вернуться в воздух. После получения протезов он сначала научился ходить, потом водить автомобиль, танцевать. Уже в июле 1932, вместе со своим другом, он втайне совершает пробный полет на двухместном Авро-504. Его друг из первой кабины внимательно следил зa полетом от взлета до посадки. Неофициальная демонстрация его полета в Центральной Школе Пилотажа имела благоприятный отзыв, но неумолимые врачи запретили безногому пилоту подниматься в воздух. В 1933 году его уволили из рядов ВВС, назначив пенсию по инвалидности.
До осени 1939 года Бэйдер работает в нефтяной компании Шелл. Но в октябре 1939 года он вновь решает пройти все врачебно-летные комиссии и ему сопутствует удача. Его направляют пилотом в 19 истребительную эскадрилью. Вскоре он становится командиром звена 222 эскадрильи, а затем 242 эскадрильи, получив звание майора авиации. Вскоре он становится командиром авиакрыла и представлен к званию полполковника. 9 августа 1941 года, сражаясь в одиночку с шестью истребителями Bf 109 и, сбив два самолета, он сам был сбит и покинул самолет на парашюте, удачно приземлившись только на одном протезе. Бэйдер попал в плен и произвел сенсацию в стане пилотов Люфтваффе. Узнав, что Бэйдер жив и ему необходим второй протез, самолет «Бленхейм» 13 августа сбросил такой протез на парашюте на аэродром в Сент-Омсре.
Получив оба протеза, Бэйдер несколько раз пытался бежать, но безрезультатно. Лагерь военнопленных Кольдиц, где он находился, был освобожден 14 апреля 1944 года американскими войсками. Бэйдер пытался вновь вернуться в свою часть, но теперь безрезультатно, после нескольких лет плена надо было поправить здоровье.
После окончания войны ему присвоили звание полковника и назначили командовать школой летчиков-истребителей. После увольнения из ВВС он вернулся на работу в компанию Шелл, где получил высокую должность и личный самолет Майлз «Джемини». Кавалер многих высших боевых наград. О его жизни написано немало книг, поставлен полнометражный художественный фильм. В общей сложности он одержал 23,5 воздушные победы (16-е место среди английских пилотов). Умер Бэйдер от сердечного приступа за рулем своего автомобиля 4 сентября 1982 года в Лондоне.

ФРАНЦИЯ

Полковник Пьер Клостерман

Лучшим французским асом является Пьер Клостерман. Родился 28 февраля 1921 года в городе Куритиба, в Бразилии. После поражения Франции Клостерман переправился в Англию, где в 1942 году окончил школу ВВС. Первое назначение он получил в 61 учебно-боевую эскадрилью, где прошел подготовку на самолете «Спитфайр», после чего как сержант авиации был направлен в 341 эскадрилью Свободной Франции «Эльзас». Эта часть входила в состав авиакрыла в Бугин Хилл. 27 июля 1943 года в одном боевом вылете одержал свои первые две победы над самолетами FW 190. С 28 сентября 1943 года продолжает службу в составе 602 эскадрильи «Сити оф Глазго». 14 октября, участвуя в прикрытии бомбардировщиков, атаковавших заводы Швайнфурте, он имеет уже пять воздушных побед. С июля по ноябрь 1944 Клостерман работает в штабе ВВС. С декабря опять начинает летать в 274 эскадрилье 122 авиакрыла, где после короткой подготовки получает новый самолет «Темпест» и должность командира звена «А». С 1 апреля 1945 он командир 3 эскадрильи, а с 27 уже командует всем 122 авиакрылом. Войну закончил полковником авиации, в возрасте всего 24 лет. В общей сложности одержал 33 воздушные победы, из них 19 FW 190 и 7 Bf 109, кроме того, уничтожил на земле 30 самолетов, 72 паровоза, 225 грузовиков. В течение трех лет совершил 432 боевых вылета и налетал 2000 часов. 27 августа 1945 по собственной просьбе был уволен из авиации. Кавалер более 20 высоких наград, в том числе Офицерского Креста Почетного Легиона. На основании его дневников была написана книга «Большой цирк», переведенная на множество языков. По ней был снят фильм с таким же названием. Он также написал книгу «Огни на небе».

Капитан Альбепт Марсель

Родился 25 ноября 1917 года в Париже. Работая сначала учеником, а затем механиком на заводе Рено в Билланкуре, стал фанатиком авиации Из своих скромных заработков он стал оплачивать курс обучения в аэроклубе Туссу-де-Нобл. Его успехи и ходатайство инструктора привели к тому, что он стал стипендиатом летной школы. После ее успешного окончания он получил возможность поступить в ВВС, где начал службу в истребительной группе1/3 в Лион-Броне. В 1940 году воевал с немцами на самолете “Девуатин” D-520. В июне 1940 года вместе с группой пилотов перелетел в Оран, откуда, на глазах у изумленных офицеров марионеточного правительства Виши, вместе с Лефевром и Дюранлом на трех D-520 бежал в Гибралтар. Вскоре он оказался в Англии, где с октября 1941 года воевал во французской истребительной группе «Иль-де-Франс». С начала 1943 года воевал в знаменитой эскадрилье «Нормандия» в СССР. 28 ноября 1944 года он получил звание Героя Советского Союза. В ходе войны совершил 200 боевых вылетов и сбил 23 самолета противника и еще 10 неподтвержденных. В 1945 году вместе с полком «Нормандия-Неман» вернулся во Францию. Кавалер многих высоких наград, в том числе Командорского Ордена Почетного Легиона и Военного Креста с 20 пальмами. После войны проживал в США.

СССР

Иван Кожедуб

Иван Кожедуб у своего самолета

Родился 8 июня 1920 года в селе Ображейевце Сумской области. В 1941 году закончил Чугуевскую летную школу, где стал летчиком-инструктором. На фронт попал по личной просьбе только в ноябре 1942 года. 26 марта на самолете Ла-5 совершил первый боевой вылет, а 6 июля сбил свой первый самолет противника – Ju 87. Во время боев над Днепром за десять дней сбил 11 самолетов. 4 февраля 1944 года получил звание Героя Советского Союза, имея на своем счету 32 победы. 19 августа 1944 года стал дважды героем, а 18 августа 1945 — трижды Героем Советского Союза. В общей сложности сбил 62 самолета противника: 22 — FW 190, 18 — BF 109, 18 — Ju 87, 2 — He 111, Me 262 и румынский самолет. Совершил 330 боевых вылетов и провел 120 воздушных боев. После войны им написано две книги: «На службе Родине» и «Верность Отчизне». Закончил войну в 24 года в звании майора. Не был сбит ни разу и является лучшим асом союзников.

Самолет Ла-7 ивана Коджедуба

Александр Покрышкин

Родился в 1913 году. Воевал с первых дней Великой Отечественной войны. Большую часть побед одержал на самолете Р-39 «Аэрокобра». В 1943 году стал Героем Советского Союза, в 1944 — дважды Героем, в 1945 -трижды Героем Советского Союза. Провел 156 воздушных боев, сбил 59 самолетов противника. В конце войны получил звание полковника. Написал книги «Небо войны» и «Познать себя в бою”.

Александр Покрышкин в кабине самолета «Аэрокобра»

Истребитель МиГ-3. на таком самолете открыл свой боевой счет А. Покрышкин

Григорий Речкалов

Родился 9 февраля 1920 в Худякове Свердловской области. В 1939 году закончил школу военных летчиков в Перми. Воевал с самого начала войны. 24 мая 1943 года получил звание Героя Советского Союза. Был первым заместителем Покрышкина. В одном из боев сбил сразу три Ju 87. 1 июля 1944 года получил звание дважды Героя. Выполнил 450 боевых вылетов, провел 122 воздушных боя, сбил 56 самолетов врага. В конце войны получил звание подполковника и командовал полком. После войны написал три книги: «В небе Молдавии», «Дымное небо войны» и «Встреча с молодостью».

Речкалов у самолета «Аэрокобра»

Борис Сафонов

Б. Сафонов

Родился 13 августа 1915 года. В ноябре 1934 года закончил Качинскую военную школу летчиков. В начале войны летал на самолете И-16. Первую победу одержал 24 июня 1941 года, сбив немецкий бомбардировщик Не 111. 16 сентября 194) года, в звании капитана,’ командуя эскадрильей 72 авиаполка получил звание Героя Советского Союза. А в конце этого месяца с шестью своими товарищами вступил в воздушный бой с 52 самолетами противника и сбил три самолета. Осенью 1941 года первым из пилотов северного флота освоил английский истребитель «Харри-кейн». 14 июня 1942 года Сафонову присваивается звание дважды Героя Советского Союза. Он командует 2 гвардейским авиаполком в звании подполковника.
30 мая 1942 года Сафонов с П.И. Орловым и В.П. Покровским вылетел на американских истребителях Р-40 для прикрытия конвоя союзников – PQ-16, идущего -в Мурманск. Несмотря на то, что как минимум двум немецким пилотам было дано специальное указание охотиться только за Сафоновым, он и его ведомые вступили в бой с 45 бомбардировщиками врага, прикрываемых массой истребителей. После этого героического боя, в ходе которого он сбил три самолета, Сафонов погиб в Баренцевом море. Неизвестно, что послужило гибелью для отважного летчика, то ли неисправность в моторе его истребителя, то ли вражеский снаряд все-таки задел его самолет. До своей гибели он совершил 234 боевых вылета, провел 34 воздушных боя, одержал 22 личных победы, 3 в группе и еще имел около 8 неподтвержденных побед, так как самолеты противника упали либо в море, либо на северные сопки. До своей гибели Сафонов был лучшим асом советской авиации и первым, кому было присвоено звание дважды Героя Советского Союза. Помимо советских наград, капитан Сафонов имел еще и английский Крест за Летные Заслуги, врученный ему 19 марта 1942 года. 15 июня 1942 г. гвардейскому истребительному авиаполку (бывший 72 авиаполк) было присвоено имя Б. Ф. Сафонова.

Самолет И-16 Бориса Сафонова

Огромный поток информации, буквально обрушившейся в последнее время на всех нас, порой играет крайне негативную роль в развитии мышления ребят, идущих нам на смену. И нельзя сказать, что эта информация заведомо ложная. Но вот в своем «голом» виде, без разумного объяснения, она порой несет в себе чудовищный и по своей сути просто разрушительный характер.

Как такое может быть?

Приведу один пример. Уже не одно поколение мальчишек в нашей стране выросло с твердым убеждением в том, что наши прославленные летчики Иван Кожедуб и Александр Покрышкин являются лучшими асами минувшей войны. И с этим никто никогда и не спорил. Ни у нас, ни за рубежом.

Но однажды я купил в магазине детскую книгу «Авиация и воздухоплавание» из энциклопедической серии «Я познаю мир» одного весьма известного издательства. Книга, выпущенная тиражом в тридцать тысяч экземпляров, оказалась действительно весьма «познавательной»…

Вот, к примеру, в разделе «Невеселая арифметика» приводятся довольно красноречивые цифры, касающиеся воздушных боев в период Великой Отечественной войны. Цитирую дословно: «Трижды Герои Советского Союза летчики-истребители А.И. Покрышкин и И.Н. Кожедуб сбили соответственно 59 и 62 вражеских самолета. А вот немецкий ас Э. Хартман сбил за годы войны 352 самолета! И он был не одинок. Кроме него в люфтваффе были такие мастера воздушных боев, как Г. Баркхорн (301 сбитый самолет), Г. Ралль (275), О. Киттель (267)… Всего 104 пилота германских ВВС имели на своем счету более сотни сбитых самолетов каждый, а десять лучших уничтожили в общей сложности 2588 самолетов противника!»

Советский ас, летчик-истребитель, Герой Советского Союза Михаил Баранов. Сталинград, 1942 г. Михаил Баранов - один из лучших летчиков-истребителей Второй мировой войны, самый результативныСоветский ас, летчик-истребитель, Герой Советского Союза Михаил Баранов. Сталинград, 1942 г. Михаил Баранов - один из лучших летчиков-истребителей Второй мировой войны, самый результативный на момент своей гибели, причем множество его побед было одержано в начальный, самый трудный период войны. Если бы не его случайная гибель, он был бы таким же прославленным пилотом, как Покрышкин или Кожедуб — асов времен Второй мировой войны .

Понятно, что у любого ребенка, увидевшего такие цифры воздушных побед, в голову тут же придет мысль о том, что вовсе не наши, а немецкие пилоты являлись лучшими асами мира, а нашим «Иванам» было до них ох как далеко (кстати, авторы вышеупомянутых изданий почему-то не привели данные о достижениях лучших летчиков-асов других стран: американца Ричарда Бонга, британца Джеймса Джонсона и француза Пьера Клостермана с их 40, 38 и 33 воздушными победами соответственно). Следующая мысль, которая промелькнет в головах у ребят, естественно, будет о том, что немцы летали на куда более совершенных самолетах. (Надо сказать, что подобным образом во время проведенного опроса отреагировали на представленные цифры воздушных побед даже не школьники, а студенты одного из московских ВУЗов).

Но как вообще отнестись к подобным, на первый взгляд кощунственным, цифрам?

Понятно, что любой школьник, если его заинтересует данная тема, полезет в «Интернет». Что он там найдет? Легко проверить… Наберем в поисковой системе фразу «Лучший ас Второй мировой войны».

Результат появляется вполне ожидаемый: на экране монитора высвечивается портрет белокурого Эриха Хартмана, увешанного железными крестами, а вся страничка пестрит фразами типа: «Лучшими летчиками-асами Второй мировой войны считаются немецкие летчики, особенно те, кто воевал на Восточном фронте…»

Вот те на! Мало того, что немцы оказались лучшими асами в мире, так и посбивали они больше всего не каких-то там англичан, американцев или французов с поляками, а именно наших ребят.

Так неужели истинную правду выложили в познавательной книжке и на обложках тетрадей несущие детям знания дяди и тети? Вот только что они хотели этим сказать? Что у нас были такие нерадивые пилоты? Наверное, нет. Но почему авторы многих печатных изданий и сведений, висящих на страничках «Интернета», приводя массу, казалось бы, интересных фактов, так и не удосужились объяснить читателям (особенно юным): откуда вообще взялись такие цифры и что они означают.

Возможно, кому-то из читателей дальнейшее повествование покажется неинтересным. Ведь эта тема уже не раз обсуждалась на страницах серьезных авиационных изданий. И с этим все ясно. Стоит ли повторять? Вот только до простых мальчишек нашей страны (учитывая тиражи специализированных технических журналов) эта информация так никогда и не доходила. И не дойдет. Да что там мальчишки. Покажите приведенные выше цифры школьному учителю истории и спросите его о том, что он об этом думает, и что по этому поводу скажет детям? А ведь мальчишки, увидев на обороте ученической тетрадки результаты воздушных побед Хартмана и Покрышкина, наверняка его об этом спросят. Боюсь, что результат потрясет вас до глубины души… Вот почему представленный ниже материал - это даже не статья, а скорее просьба к вам, уважаемые читатели, помочь вашим детям (и, может быть, даже их преподавателям) разобраться с некоторыми «ошеломляющими» цифрами. Тем более, что накануне 9 мая все мы вновь будем вспоминать о той далекой войне.

Откуда взялись такие цифры?

А действительно, откуда взялась, к примеру, такая цифра, как 352 победы Хартмана в воздушных боях? Кто может ее подтвердить?

Оказывается, никто. Мало того, всей авиационной общественности давным-давно известно, что эту цифру историки взяли из писем Эриха Хартмана к невесте. Так что первым делом возникает вопрос: а не приукрасил ли молодой человек свои боевые заслуги? Известны же высказывания некоторых немецких летчиков о том, что на заключительном этапе войны воздушные победы Хартману попросту приписали в пропагандистских целях, ибо терпящему крах гитлеровскому режиму наряду с мифическим чудо-оружием нужен был и супергерой. Интересно, что многие заявленные Хартманом победы не подтверждаются потерями в тот день с нашей стороны.

Изучение архивных документов периода Второй мировой войны убедительно доказало, что абсолютно все рода войск во всех странах мира грешили приписками. Не случайно в нашей армии вскоре после начала войны был введен принцип строжайшего учета сбитых самолетов противника. Самолет считали сбитым лишь после того, как наземные войска обнаруживали его обломки и тем самым подтверждали воздушную победу.

У немцев же, как, впрочем, и у американцев, подтверждения наземных войск не требовалось. Летчик мог прилететь и доложить: «Я сбил самолет». Главное, чтобы кинопулемет зафиксировал хотя бы попадание пуль и снарядов в цель. Иногда это позволяло набрать массу «очков». Известно, что в ходе «Битвы за Англию» немцы заявили о 3050 сбитых британских самолетах, в то время как англичане реально потеряли только 910.

Отсюда следует сделать первый вывод: нашим летчикам засчитывались реально сбитые самолеты. Немцам — воздушные победы, порой даже не приводящие к уничтожению вражеского самолета. И зачастую победы эти были мифическими.

Почему у наших асов не было по 300 и более воздушных побед?

Все то, о чем мы упомянули чуть выше, к самому мастерству летчиков-асов никоим образом не относится. Давайте рассмотрим такой вопрос: а могли ли немецкие летчики вообще сбить заявленное количество самолетов? И если могли, то почему?

А.И. Покрышкин, Г.К. Жуков и И.Н. Кожедуб

Как ни странно, иметь свыше 300 воздушных побед и Хартман, и Баркхорн, и другие немецкие летчики, в принципе, могли. И надо сказать, что многие из них обречены были стать асами, так как являлись самыми настоящими заложниками гитлеровского командования, бросившего их на войну. И воевали они, как правило, с первого и до последнего дня.

Летчиков-асов Англии, США и Советского Союза командование берегло и ценило. Руководство перечисленных военно-воздушных сил считало так: раз летчик сбил 40 -50 самолетов противника, значит, это очень опытный пилот, который может научить летному мастерству десяток талантливых молодых ребят. И пусть каждый из них собьет хотя бы по десятку самолетов противника. Тогда в сумме уничтоженных самолетов получится гораздо больше, чем если бы их сбивал оставшийся на фронте профессионал.

Вспомним, что нашему лучшему летчику-истребителю Александру Покрышкину уже в 1944 году командование ВВС вообще запретило участвовать в воздушных боях, поручив ему командование авиационной дивизией. И это оказалось правильным. К концу войны многие летчики из его соединения имели на своем боевом счету более 50 подтвержденных воздушных побед. Так, Николай Гулаев сбил 57 немецких самолетов. Григорий Речкалов — 56. Полсотни вражеских самолетов записал на свой счет Дмитрий Глинка.

Аналогично поступило и командование американских ВВС, отозвав с фронта своего лучшего аса Ричарда Бонга.

Надо сказать, что многие советские пилоты не могли стать асами лишь по той причине, что перед ними зачастую просто не было противника. Каждый летчик был прикреплен к своей части, а значит, и к определенному участку фронта.

У немцев же все было иначе. Опытных летчиков постоянно перебрасывали с одного участка фронта на другой. Они каждый раз оказывались в самой горячей точке, в самой гуще событий. К примеру, Иван Кожедуб за все время войны всего лишь 330 раз поднимался в небо и провел 120 воздушных боев, в то время как Хартман сделал 1425 вылетов и участвовал в 825 воздушных боях. Да наш летчик при всем желании не смог бы даже увидеть в небе столько немецких самолетов, сколько попались Хартману в прицел!

Кстати, став знаменитыми асами, летчики люфтваффе не получали индульгенцию от смерти. Буквально каждый день им приходилось участвовать в воздушных боях. Вот и получалось, что воевали они до самой смерти. А спасти от гибели их могли только плен или окончание войны. Лишь немногие из асов люфтваффе остались в живых. Хартману и Баркхорну просто повезло. Они стали знаменитыми лишь потому, что чудом выжили. А вот четвертый по результативности ас Германии Отто Киттель погиб во время воздушного боя с советскими истребителями в феврале 1945 года.

Чуть раньше встретил свою смерть самый знаменитый ас Германии Вальтер Новотны (в 1944 году он первым из летчиков люфтваффе довел свой боевой счет до 250 воздушных побед). Гитлеровское же командование, наградив пилота всеми высшими орденами Третьего рейха, поручило ему возглавить соединение первых (еще «сырых» и недоведенных) реактивных истребителей Ме-262 и бросило знаменитого аса на самый опасный участок воздушной войны — отражать налеты на Германию американских тяжелых бомбардировщиков. Участь пилота была предрешена.

Кстати, Эриха Хартмана Гитлер также хотел посадить на реактивный истребитель, но смышленый парень выкрутился из этой опасной ситуации, сумев доказать начальству, что толку от него будет больше, если его вновь посадят на старый надежный Bf 109. Такое решение позволило Хартману спасти свою жизнь от неминуемой гибели и стать, в конце концов, лучшим асом Германии.

Важнейшим доказательством того, что наши летчики ни в коей мере не уступали в мастерстве ведения воздушных боев немецким асам, красноречиво говорят некоторые цифры, о которых за рубежом не очень-то любят вспоминать, а некоторые наши журналисты от «свободной» прессы, берущиеся писать об авиации, просто не знают.

К примеру, историкам авиации известно, что наиболее результативной истребительной эскадрой люфтваффе, воевавшей на Восточном фронте, была элитная 54-я авиагруппа «Зеленое сердце», в которой накануне войны были собраны лучшие асы Германии. Так вот, из 112 летчиков 54-й эскадры, вторгшихся 22 июня 1941 года в воздушное пространство нашей Родины, до окончания войны дожили только четверо! В общей сложности 2135 истребителей этой эскадры остались лежать в виде металлолома на огромном пространстве от Ладоги до Львова. А ведь именно 54-я эскадра выделялась среди других истребительных эскадр люфтваффе тем, что за годы войны имела самый низкий уровень потерь в воздушных боях.

Интересно отметить еще один малоизвестный факт, на который мало кто обращает внимание, но который очень хорошо характеризует как наших, так и немецких летчиков: уже в конце марта 1943 года, когда господство в воздухе все еще принадлежало немцам, яркие «зеленые сердца», гордо сиявшие на бортах «мессершмиттов» и «фокке-вульфов» 54-й эскадры, немцы закрасили матовой серо-зеленой краской, дабы не вводить в искушение советских пилотов, считавших делом чести «завалить» какого-нибудь хваленого аса.

Какой самолет лучше?

Каждому, кто в той или иной степени интересовался историей авиации, наверное, приходилось слышать или читать высказывания «специалистов» о том, что германские асы имели больше побед не только благодаря своему мастерству, но ещё и по той причине, что летали на лучших самолетах.

Никто не спорит с тем, что летчик, летающий на более совершенном самолете, будет обладать определенным преимуществом в бою.

Гауптман Эрих Хартман (Erich Hartmann) (19.04.1922 - 20.09.1993) со своим командиром майором Герхардом Баркхорном (Gerhard Barkhorn) (20.05.1919 - 08.01.1983) за изучением карты. II./JG52 (2-я группа 52-й истребительной эскадры). Э.Хартманн и Г.Баркхорн являются самыми результативными летчиками Второй Мировой войны, имевшими на своем боевом счету 352 и 301 воздушные победы соответственно. В левом нижнем углу снимка - автограф Э.Хартманна .

Во всяком случае, пилот более скоростного самолета всегда сможет догнать противника, а при необходимости выйти из боя…

Но вот что интересно: весь мировой опыт ведения воздушных войн говорит о том, что в воздушном бою обычно побеждает не тот самолет, который лучше, а тот, в котором сидит лучший летчик. Естественно, все это относится к самолетам одного поколения.

Хотя по целому ряду технических показателей германские «мессершмитты» (особенно в начале войны) превосходили наши МиГи, Яки и ЛаГГи, оказалось, что в реальных условиях тотальной войны, что велась на Восточном фронте, их техническое превосходство оказывалось не столь очевидным.

Свои основные победы германские асы в начале войны на Восточном фронте набрали благодаря опыту, накопленному во время предыдущих военных кампаний в небе над Польшей, Францией, Англией. В то же время основная масса советских летчиков (за небольшим исключением тех, кто успел повоевать в Испании и на Халхин Голе) вообще не имела никакого боевого опыта.

А ведь хорошо подготовленный пилот, знающий достоинства как своего самолета, так и самолета противника, всегда мог навязать врагу свою тактику воздушного боя.

Накануне войны наши летчики только-только начали осваивать новейшие истребители типа Як-1, МиГ-3 и ЛаГГ-3. Не имея необходимого тактического опыта, твердых навыков в управлении самолетом, не умея как следует стрелять, они все равно шли в бой. А потому понесли большие потери. Ни их мужество, ни героизм помочь не могли. Нужно было просто набраться опыта. А для этого требовалось время. Вот только времени на это в 1941 году не было.

Но те из летчиков, кто выжил в жестоких воздушных схватках начального периода войны, стали впоследствии знаменитыми асами. Они не только били фашистов сами, но и научили воевать молодых пилотов. Сейчас часто можно услышать высказывания о том, что в годы войны в истребительные полки из летных училищ приходила слабо подготовленная молодежь, которая становилась легкой добычей немецких асов.

Но при этом такие авторы почему-то забывают упомянуть о том, что уже в истребительных полках старшие товарищи продолжали обучать молодых пилотов, не жалея ни сил, ни времени. Они старались сделать из них опытных воздушных бойцов. Вот характерный пример: только с середины осени 1943 года по конец зимы 1944 г. во 2-м гвардейском авиационном полку только для тренировки молодых пилотов было выполнено около 600 вылетов!

Для немцев же в конце войны ситуация оказалась хуже некуда. В истребительные эскадры, на вооружении которых имелись самые современные истребители, направлялись необстрелянные, наспех подготовленные мальчишки, которых тут же посылали на смерть. Попадали в истребительные эскадры и «безлошадные» пилоты из разгромленных бомбардировочных авиагрупп. Последние имели огромный опыт воздушной навигации, умели летать ночью. Но они не могли на равных с нашими летчиками-истребителями вести маневренные воздушные бои. Те немногие опытные «охотники», что еще оставались в строю, уже никоим образом не могли изменить ситуацию. Спасти немцев не могла никакая, пусть даже самая совершенная техника.

Кого и как сбивали?

Люди, далекие от авиации, понятия не имеют о том, что советские и германские пилоты были поставлены в совершенно разные условия. Немецкие летчики-истребители, и Хартман в их числе, очень часто занимались так называемой «свободной охотой». Их главной задачей было уничтожение самолетов противника. Они могли летать тогда, когда считали нужным, и туда, куда считали нужным.

Если они видели одиночный самолет, то бросались на него, словно волки на беззащитную овцу. А если сталкивались с сильным противником, тут же покидали поле боя. Нет, это была не трусость, а точный расчет. Зачем нарываться на неприятности, если через полчаса можно вновь найти и преспокойно «завалить» очередную беззащитную «овечку». Именно так немецкие асы зарабатывали себе награды.

Интересно отметить тот факт, что уже после войны Хартман упоминал в том, что не раз поспешно уходил на свою территорию после того, как ему по рации сообщали о том, что в воздухе появлялась группа Александра Покрышкина. Меряться силами с прославленным советским асом и нарываться на неприятности ему явно не хотелось.

А что же происходило у нас? Для командования Красной Армии главной целью было нанесение мощных бомбовых ударов по противнику и прикрытие с воздуха сухопутных войск. Бомбовые удары по немцам наносили штурмовики и бомбардировщики - самолеты относительно тихоходные и представлявшие для немецких истребителей лакомый кусочек. Советским истребителям постоянно приходилось сопровождать бомбардировщики и штурмовики в их полете к цели и обратно. А это означало, что им в подобной ситуации выпадало вести не наступательный, а оборонительный воздушный бой. Естественно, что все преимущества в таком бою были на стороне противника.

Прикрывая сухопутные войска от налетов немецкой авиации, наши летчики также были поставлены в очень непростые условия. Пехота постоянно хотела видеть краснозвездные истребители над своей головой. Вот и вынуждены были наши летчики «гудеть» над линией фронта, летая туда-сюда на малой скорости и на небольшой высоте. А в это время немецкие «охотники» с большой высоты лишь выбирали себе очередную «жертву» и, развив огромную скорость на пикировании, молниеносно сбивали наши самолеты, пилоты которых, даже увидев нападавшего, попросту не успевали развернуться или набрать скорость.

По сравнению с немцами, нашим летчикам-истребителям разрешалось летать на свободную охоту не так часто. Поэтому и результаты были скромнее. К сожалению, свободная охота для нашей истребительной авиации была непозволительной роскошью…

О том, что свободная охота позволяла набрать значительное число «баллов», свидетельствует пример французских пилотов из полка «Нормандия-Неман». Наше командование берегло «союзников» и старалось не посылать их на прикрытие войск или в смертельно опасные рейды по сопровождению штурмовиков и бомбардировщиков. Французы получили возможность заняться свободной охотой.

И результаты говорят сами за себя. Так, всего за десять дней октября 1944 года французские летчики сбили 119 вражеских самолетов.

В советской авиации не только в начале войны, но и на заключительном ее этапе было очень много бомбардировщиков и штурмовиков. А вот в составе люфтваффе по ходу войны произошли серьезные изменения. Для отражения налетов вражеских бомбардировщиков им постоянно требовалось все больше и больше истребителей. И наступил такой момент, что немецкая авиационная промышленность оказалась просто не в состоянии выпускать одновременно и бомбовозы, и истребители. Поэтому уже в конце 1944 года выпуск бомбардировщиков в Германии практически полностью прекратился, а из цехов авиационных заводов начали выходить одни лишь истребители.

А это значит, что советские асы, в отличие от немцев, уже не так часто встречали в воздухе большие тихоходные цели. Драться им приходилось исключительно со скоростными истребителями Мессершмитт Bf 109 и новейшими истребителями-бомбардировщиками Фокке-Вульф Fw 190, сбить которые в воздушном бою было куда сложнее, чем неповоротливый бомбовоз.

Из этого перевернувшегося на посадке «Мессершмитта», поврежденного в бою, только что был извлечен Вальтер Новотны, бывший одно время асом №1 в Германии. А ведь его летная карьера (как, впрочем, и сама жизнь) вполне могла завершиться на этом эпизоде …

Мало того, в конце войны небо над Германией буквально кишело «спитфайрами», «темпестами», «тандерболтами», «мустангами», «илами», «пешками», «яками» и «лавочкиными». И если каждый вылет германского аса (если ему вообще удавалось взлететь) завершался начислением баллов (которые тогда уже никто толком и не считал), то пилотам авиации союзников воздушную цель еще нужно было поискать. Многие советские летчики вспоминали, что уже с конца 1944 года их личный счет воздушных побед перестал расти. В небе уже не так часто встречались немецкие самолеты, а боевые вылеты истребительных авиаполков в основном выполнялись в целях разведки и штурмовки наземных войск противника.

Для чего нужен истребитель?

На первый взгляд этот вопрос кажется очень простым. Любой человек, даже не знакомый с авиацией, ответит без запинки: истребитель нужен для того, чтобы сбивать вражеские самолеты. Но так ли все просто? Как известно, истребительная авиация — часть военно-воздушных сил. Военно-воздушные силы — составляющая часть армии.

Задача любой армии — разгромить противника. Понятно, что все силы и средства армии должны быть соединены воедино и направлены на разгром врага. Руководит армией ее командование. И от того, как командование сумеет организовать управлением армией, зависит результат боевых действий.

У советского и германского командования подход оказался разным. Командование вермахта поручило своей истребительной авиации завоевать господство в воздухе. Другими словами - германская истребительная авиация должна была тупо сбивать все вражеские самолеты, замеченные в воздухе. Героем считался тот, кто собьет больше самолетов противника.

Надо сказать, что такой подход очень импонировал германским летчикам. Они с удовольствием включились в это «соревнование», считая себя настоящими охотниками.

И все бы хорошо, да вот только поставленную задачу германские летчики так и не выполнили. Самолетов посбивали немало, а что толку? С каждым месяцем советских самолетов, а также самолетов союзников в воздухе становилось все больше. Прикрыть свои сухопутные силы с воздуха немцы все равно не смогли. А потеря бомбардировочной авиации лишь еще больше осложнила им жизнь. Одно это говорит о том, что воздушную войну немцы в стратегическом плане полностью проиграли.

Командование Красной Армии задачи истребительной авиации видело совершенно в другом. Советские летчики-истребители прежде всего должны были прикрывать сухопутные войска от ударов германских бомбардировщиков. А еще они должны были защищать самолеты штурмовой и бомбардировочной авиации во время их налетов на позиции германской армии. Другими словами, истребительная авиация действовала не сама по себе, как у немцев, а исключительно в интересах сухопутных войск.

Это была тяжелая неблагодарная работа, в ходе которой наши летчики обычно получали не славу, а смерть.

Неудивительно, что потери советских истребителей были огромны. Впрочем, это вовсе не означает, что наши самолеты были намного хуже, а летчики слабее немецких. В данном случае исход боя определяли не качество техники и мастерство пилота, а тактическая необходимость, жесткий приказ командования.

Тут, наверное, любой ребенок спросит: «И что же это за такая глупая тактика боя, что за идиотские приказы, из-за которых напрасно гибли и самолеты, и пилоты?»

Вот здесь и начинается самое главное. И нужно понять, что на самом деле, тактика эта не глупая. Ведь главная ударная сила любой армии — ее сухопутные войска. Бомбовый удар по танкам и пехоте, по складам с вооружением и топливом, по мостам и переправам может сильно ослабить боевые возможности сухопутных войск. Один удачный воздушный удар может в корне изменить ход наступательной или оборонительной операции.

Если в воздушном бою при защите наземных объектов будет потерян десяток истребителей, но при этом ни одна вражеская бомба не попадет, к примеру, в склад с боеприпасами, то это значит, что боевая задача летчиками-истребителями выполнена. Пусть даже ценой их жизни. В противном случае целая дивизия, оставшись без снарядов, может быть смята наступающими силами противника.

То же самое можно сказать и о полетах на сопровождение ударных самолетов. Если те уничтожили склад боеприпасов, разбомбили железнодорожную станцию, забитую эшелонами с военной техникой, уничтожили опорный узел обороны, то это значит, что они внесли существенный вклад в победу. И если при этом летчики-истребители обеспечили бомбардировщикам и штурмовикам возможность прорваться к цели сквозь воздушные заслоны врага, пусть даже потеряв своих боевых товарищей, значит, они тоже победили.

И это действительно настоящая воздушная победа. Главное — чтобы была выполнена задача, поставленная командованием. Задача, которая может кардинальным образом изменить весь ход боевых действий на данному участке фронта. Из всего этого напрашивается вывод: германские истребители -охотники, истребители ВВС Красной Армии — защитники.

С мыслью о смерти…

Кто бы что ни говорил, но бесстрашных летчиков (как, впрочем, танкистов, пехотинцев или моряков), не боящихся смерти, не бывает. На войне хватает и трусов, и предателей. Но в массе своей наши летчики даже в самые тяжелые моменты воздушного боя придерживались неписанного правила: «сам погибай, а товарища выручай». Порой, уже не имея боезапаса, они продолжали вести бой, прикрывая своих товарищей, шли на таран, желая нанести врагу максимальный урон. А все потому, что они защищали свою землю, свой дом, своих родных и близких. Они защищали свою Родину.

Фашисты, напавшие на нашу страну в 1941 году, тешили себя мыслью о мировом господстве. В то время немецкие летчики и подумать не могли о том, что им придется пожертвовать своей жизнью ради кого-то или ради чего-то. Лишь в своих патриотических речах они были готовы отдать жизнь за фюрера. Каждый из них, как любой другой захватчик, мечтал после успешного завершения войны получить хорошую награду. А чтобы получить лакомый кусок, до конца войны нужно было дожить. При таком положении дел на первый план выходили не героизм и самопожертвование ради достижения великой цели, а холодный расчет.

Не стоит забывать и о том, что мальчишки Советской страны, многие из которых впоследствии стали военными летчиками, воспитывались несколько иначе, нежели их сверстники в Германии. Они брали пример с таких бескорыстных защитников своего народа, как, к примеру, былинный богатырь Илья Муромец, князь Александр Невский. Тогда в памяти народа еще свежи были боевые подвиги легендарных героев Отечественной войны 1812 года, героев Гражданской войны. Да и вообще советские школьники воспитывались в основном на книгах, героями которых были истинные патриоты Родины.

Конец войны. Молодые немецкие пилоты получают боевую задачу. В их глазах - обреченность. Эрих Хартман говорил про них: «Эти юноши приходят к нам, и их практически немедленно сбивают. Они приходят и уходят, подобно волнам прибоя. Это преступление… Я думаю, здесь виновата наша пропаганда»

Их сверстники из Германии тоже знали что такое дружба, любовь, что такое патриотизм и родная земля. Но не стоит забывать и о том, что в Германии, с ее многовековой историей рыцарства, последнее понятие было особенно близко всем мальчишкам. Рыцарские законы, рыцарская честь, рыцарская слава, бесстрашие ставились во главу угла. Не случайно даже главной наградой рейха был рыцарский крест.

Понятно, что любой мальчишка в душе мечтал стать прославленным рыцарем.

Однако не стоит забывать, что вся история средневековья свидетельствует о том, что главной задачей рыцаря было служение своему господину. Не Родине, не народу, а королю, герцогу, барону. Даже воспетые в легендах независимые странствующие рыцари были, по своей сути, самыми обычными наемниками, зарабатывающими деньги умением убивать. А все эти воспетые летописцами крестовые походы? Разбой чистой воды.

Не случайно слова рыцарь, нажива и богатство неотделимы друг от друга. Всем также хорошо известно, что рыцари редко гибли на поле брани. В безвыходном положении они, как правило, сдавались в плен. Последующий выкуп из плена был для них вполне заурядным делом. Обычная коммерция.

И стоит ли удивляться тому, что рыцарский дух, в том числе и в своих негативных проявлениях, самым непосредственным образом сказывался на моральных качествах будущих пилотов люфтваффе.

Командование прекрасно знало об этом, потому как само считало себя современным рыцарством. При всем желании оно не могло заставить своих пилотов воевать так, как воевали советские летчики-истребители — не жалея ни сил, ни самой жизни. Нам это может показаться странным, но оказывается, даже в уставе германской истребительной авиации было записано, что летчик сам определяет свои действия в воздушном бою и никто не может запретить ему выйти из боя, если он посчитает это необходимым.

По лицам этих пилотов видно, что перед нами воины-победители. На снимке запечатлены самые результативные летчики-истребители 1-й гвардейской истребительной авиадивизии Балтийского флота: старший лейтенант Селютин (19 побед), капитан Костылев (41 победа), капитан Татаренко (29 побед), подполковник Голубев (39 побед) и майор Батурин (10 побед)

Вот почему немецкие асы никогда не прикрывали свои войска над полем боя, вот почему они не защищали своих бомбардировщиков так самоотверженно, как это делали наши истребители. Как правило, немецкие истребители лишь расчищали своим бомбовозам дорогу, старались сковывать действия наших перехватчиков.

История прошедшей мировой войны изобилует фактами того, как германские асы, посланные на сопровождение бомбардировщиков, бросали своих подопечных в случае, когда воздушная обстановка складывалась не в их пользу. Расчетливость охотника и самопожертвование оказались для них понятиями несовместимыми.

В результате именно воздушная охота стала тем единственным приемлемым решением, которое устраивало всех. Руководство люфтваффе с гордостью рапортовало о своих успехах в борьбе с вражеской авиацией, геббельсовская пропаганда с упоением рассказывала германскому народу о боевых заслугах непобедимых асов, а те, отрабатывая данный им шанс остаться в живых, изо всех сил набирали баллы.

Возможно, в головах немецких летчиков что-то изменилось лишь тогда, когда война пришла на территорию самой Германии, когда англо-американская бомбардировочная авиация начала буквально стирать с лица земли целые города. Женщины и дети десятками тысяч гибли под бомбами союзников. Ужас парализовал мирное население. Только тогда, охваченные страхом за жизнь своих детей, жен, матерей, немецкие летчики из сил Противовоздушной обороны самоотверженно начали бросаться в смертельные воздушные схватки с превосходящим по численности противником, а порой даже шли на таран «летающих крепостей».

Но было уже слишком поздно. К тому времени в Германии почти не осталось ни опытных пилотов, ни достаточного количества самолетов. Отдельные летчики-асы и наспех обученные мальчишки даже своими отчаянными действиями уже не могли спасти положения.

Пилотам, которые в это время воевали на Восточном фронте, можно сказать, еще повезло. Практически лишенные топлива, они уже почти не поднимались в воздух, а потому хотя бы дожили до окончания войны и остались живы. Что касается упоминавшейся в начале статьи знаменитой истребительной эскадры «Зеленое сердце», то ее последние асы поступили вполне по-рыцарски: на оставшихся самолетах они полетели сдаваться в плен к понимающим их «друзьям-рыцарям» - англичанам и американцам.

Думается, прочитав все вышесказанное, вы, наверное, сможете ответить на вопрос своих детей о том, были ли немецкие пилоты лучшими в мире? Действительно ли они на порядок превосходили в своем мастерстве наших летчиков?

Грустное примечание

Не так давно я увидел в книжном магазине новое издание той самой детской книги по авиации, с которой как раз и начал статью. В надежде на то, что второе издание будет отличаться от первого не только новой обложкой, но и даст ребятам сколько-нибудь вразумительное объяснение столь фантастической результативности германских асов, я открыл книгу на интересующей меня странице. К сожалению, все осталось без изменения: 62 самолета, сбитых Кожедубом, выглядели смешными цифрами на фоне 352 воздушных побед Хартмана. Такая вот невеселая арифметика…

В дело разгрома гитлеровских захватчиков огромный вклад внесли представители советских военно-воздушных сил. Многие летчики отдали свои жизни за свободу и независимость нашей Родины, многие стали Героями Советского Союза. Некоторые из них навсегда вошли в элиту отечественных ВВС, в прославленную когорту советских асов - грозу Люфтваффе. Сегодня мы вспомним 10 наиболее результативных советских летчиков-истребителей, которые записали на свой счет больше всех сбитых в воздушных боях самолетов противника.

4 февраля 1944 года выдающийся советский летчик-истребитель Иван Никитович Кожедуб был награжден первой звездой Героя Советского Союза. К окончанию Великой Отечественной войны он был уже трижды Героем Советского Союза. За годы войны еще лишь один советский пилот смог повторить это достижение - это был Александр Иванович Покрышкин. Но на двух этих наиболее известных асах советской истребительной времен войны не заканчивается. За время войны еще 25 летчиков были дважды представлены к званию Героев Советского Союза, не говоря уже о тех, кто был единожды награжден этой высшей воинской наградой страны тех лет.

Иван Никитович Кожедуб

В годы войны Иван Кожедуб совершил 330 боевых вылетов, провел 120 воздушных боев и лично сбил 64 самолета противника. Летал на самолетах Ла-5, Ла-5ФН и Ла-7.

В официальной советской историографии фигурировало 62 сбитых самолета противника, но проведенные архивные исследования показали, что Кожедуб сбил 64 самолета (по каким-то причинам отсутствовали две воздушных победы - 11 апреля 1944 года - PZL P.24 и 8 июня 1944 года - Me 109). Среди трофеев советского летчика-аса были 39 истребителей (21 Fw-190, 17 Me-109 и 1 PZL P.24), 17 пикирующих бомбардировщиков (Ju-87), 4 бомбардировщика (2 Ju-88 и 2 Не-111), 3 штурмовика (Hs-129) и один реактивный истребитель Ме-262. Помимо этого, в своей автобиографии он указал, что в 1945 году сбил два американских истребителя P-51 «Мустанг», которые атаковали его с большого расстояния, приняв за немецкий самолет.

По всей вероятности, начни Иван Кожедуб (1920-1991) войну в 1941 году, его счет сбитых самолетов мог быть бы еще больше. Однако его дебют пришелся лишь на 1943 год, а первый свой самолет будущий ас сбил в сражении на Курской дуге. 6 июля во время боевого вылета он сбил немецкий пикирующий бомбардировщик Ju-87. Таким образом, результативность летчика действительно поражает, всего за два военных года ему удалось довести счет своих побед до рекордного в советских ВВС.

При этом Кожедуба ни разу за всю войну не сбивали, хотя он несколько раз возвращался на аэродром на сильно поврежденном истребителе. Но последним мог бы стать уже его первый воздушный бой, который состоялся 26 марта 1943 года. Его Ла-5 был поврежден очередью немецкого истребителя, бронеспинка спасла летчика от зажигательного снаряда. А по возвращении домой его самолет обстреляла собственная ПВО, машина получила два попадания. Несмотря на это, Кожедуб сумел посадить самолет, который уже не подлежал полному восстановлению.

Первые шаги в авиации будущий лучший советский ас сделал, обучаясь в Шоткинском аэроклубе. В начале 1940 года он был призван в Красную Армию и осенью того же года окончил Чугуевскую военную авиационную школу летчиков, после чего продолжил службу в данной школе в качестве инструктора. С началом войны школа была эвакуирована в Казахстан. Сама война для него началась с ноября 1942 года, когда Кожедуб был откомандирован в 240-й истребительный авиаполк 302-й истребительной авиадивизии. Формирование дивизии завершилось только в марте 1943 года, после чего она вылетела на фронт. Как уже говорилось выше, первую свою победу он одержал только 6 июля 1943 года, однако начало было положено.

Уже 4 февраля 1944 года старшему лейтенанту Ивану Кожедубу было присвоено звание Героя Советского Союза, на тот момент он успел совершить 146 боевых вылетов и сбить в воздушных боях 20 самолетов противника. Вторую свою звезду он получил в том же году. Он был представлен к награде 19 августа 1944 года уже за 256 совершенных боевых вылетов и 48 сбитых самолетов противника. На тот момент он в должности капитана занимал должность заместителя командира 176-го Гвардейского истребительного авиаполка.

В воздушных боях Ивана Никитовича Кожедуба отличало бесстрашие, хладнокровие и автоматизм пилотирования, которое у него было доведено до совершенства. Возможно, то, что перед отправкой на фронт он провел несколько лет в должности инструктора, сыграло очень большую роль в его будущих успехах в небе. Кожедуб мог легко вести прицельный огонь по противнику при любом положении самолета в воздухе, а также легко выполнял сложные фигуры пилотажа. Будучи отличным снайпером, он предпочитал вести воздушный бой на дистанции в 200-300 метров.

Свою последнюю победу в Великой Отечественной войне Иван Никитович Кожедуб одержал 17 апреля 1945 года в небе над Берлином, в этом бою он сбил два немецких истребителя FW-190. Трижды Героем Советского Союза будущий маршал авиации (звание присвоено 6 мая 1985 года) майор Кожедуб стал 18 августа 1945 года. После войны он продолжил службу в ВВС страны и прошел очень серьезный путь по карьерной лестнице, принеся еще немало пользы стране. Легендарный летчик скончался 8 августа 1991 года, был похоронен на Новодевичьем кладбище в Москве.

Александр Иванович Покрышкин

Александр Иванович Покрышки воевал с самого первого дня войны и до последнего. За это время он совершил 650 боевых вылетов, в которых провел 156 воздушных боев и официально лично сбил 59 самолетов противника и 6 самолетов в группе. Является вторым по результативности асом стран антигитлеровской коалиции после Ивана Кожедуба. В годы войны летал на самолетах МиГ-3, Як-1 и американском P-39 «Аэрокобра».

Цифра сбитых самолетов является весьма условной. Довольно часто Александр Покрышкин совершал глубокие рейды в тыл противника, где ему также удавалось одерживать победы. Однако засчитывались лишь те из них, которые можно было подтвердить наземными службами, то есть по возможности над своей территорией. Таких неучтенных побед только в 1941 году у него могло быть 8. При этом они копились всю войну. Также Александр Покрышкин нередко отдавал сбитые им самолеты на счет своим подчиненным (в основном ведомым), стимулируя их таким образом. В те годы это было довольно распространенным явлением.

Уже во время первых недель войны Покрышкин смог понять, что тактика советских ВВС устарела. Тогда же он начал заносить свои записи на этот счет в записную книжку. Он вел аккуратную запись воздушных боев, в которых принимал участие он сам и его друзья, после чего делал детальный анализ написанного. При этом в то время ему приходилось сражаться в очень тяжелых условиях постоянного отступления советских войск. Позднее он говорил: «Те, кто не воевал в 1941-1942 годах, не знают настоящей войны».

После развала Советского Союза и массированной критики всего, что было связано с тем периодом, некоторые авторы принялись «урезать» количество побед Покрышкина. Связано это было и с тем, что в конце 1944 года официальная советская пропаганда окончательно сделала из летчика «светлый образ героя, главного истребителя войны». Для того чтобы не потерять героя в случайном бою, было приказано ограничить полеты Александра Ивановича Покрышкина, который к тому моменту уже командовал полком. 19 августа 1944 года после 550 боевых вылетов и 53 официально одержанных побед он стал трижды Героем Советского Союза, первым в истории.

Волна «разоблачений», которая нахлынула после 1990-х годов, прошлась по нему еще и потому, что после войны он сумел занять пост Главнокомандующего войсками ПВО страны, то есть стал «крупным советским чиновником». Если же говорить о низком соотношении побед к совершенным вылетам, то можно отметить, что длительное время в начале войны Покрышкин на своем МиГ-3, а затем и Як-1 вылетал на штурмовку наземных войск противника или выполнение разведывательных полетов. Для примера к середине ноября 1941 года летчик выполнил уже 190 боевых вылетов, но подавляющее их большинство - 144 было на штурмовку наземных войск врага.

Александр Иванович Покрышкин был не только хладнокровным, отважным и виртуозным советским летчиком, но и думающим пилотом. Он не боялся выступать с критикой существующей тактики применения истребительной авиации и выступал за ее замену. Дискуссии по этому поводу с командиром полка в 1942 году привели к тому, что летчика-аса даже исключили из партии и направили дело в трибунал. Спасло пилота заступничество комиссара полка и вышестоящего командования. Дело против него прекратили и восстановили в партии. После войны Покрышкин долгое время конфликтовал с Василием Сталиным, что пагубно сказывалось на его карьере. Все изменилось лишь в 1953 году после смерти Иосифа Сталина. В последующем он сумел дослужиться до звания маршала авиации, которое было присвоено ему в 1972 году. Скончался прославленный летчик-ас 13 ноября 1985 года в возрасте 72 лет в Москве.

Григорий Андреевич Речкалов

Григорий Андреевич Речкалов воевал с самого первого дня Великой Отечественной войны. Дважды Герой Советского Союза. В годы войны выполнил более 450 боевых вылетов, сбив в 122 воздушных боях 56 самолетов противника лично и 6 в группе. По другим данным количество его личных воздушных побед могло перевалить за 60. В годы войне летал на самолетах И-153 «Чайка», И-16, Як-1, P-39 «Аэрокобра».

Наверно, ни у одного другого советского летчика-истребителя не было на счету такого разнообразия сбитых машин противника, как у Григория Речкалова. Среди его трофеев были истребители Me-110, Me-109, Fw-190, бомбардировщики Ju-88, He-111, пикирующий бомбардировщик Ju-87, штурмовик Hs-129, самолеты-разведчики Fw-189 и Hs-126, а также такая редкая машина как итальянская «Савойя» и польский истребитель PZL-24, который использовали ВВС Румынии.

Удивительно, но за день до начала Великой Отечественной войны Речкалов был отстранен от полетов по решению врачебно-летной комиссии, у него был выявлен дальтонизм. Но по возвращении в свою часть с этим диагнозом, он все равно был допущен к полетам. Начало войны заставило начальство просто закрыть глаза на этот диагноз, просто проигнорировав его. При этом в 55-м истребительном авиаполку он служил с 1939 года вместе с Покрышкиным.

Этот блистательный военный летчик отличался очень противоречивым и неровным характером. Являя образец решимости, мужества и дисциплины в рамках одного вылета, в другом он мог отвлечься от выполнения основной задачи и так же решительно начать преследование случайного противника, стремясь увеличить счет своих побед. Его боевая судьба на войне тесно переплелась с судьбой Александра Покрышкина. Он летал с ним в одной группе, сменял его на должности командира эскадрильи и командира полка. Сам Покрышкин лучшими качествами Григория Речкалова считал откровенность и прямоту.

Речкалов, как и Покрышкин, воевал с 22 июня 1941 года, но с вынужденным перерывом практически на два года. В первый же месяц боев он на своем устаревшем истребителе-биплане И-153 сумел сбить три самолета противника. Успел полетать он и на истребителе И-16. 26 июля 1941 года во время боевого вылета под Дубоссарами был ранен в голову и в ногу огнем с земли, но сумел привести свой самолет на аэродром. После этого ранения он провел в госпитале 9 месяцев, за это время пилоту сделали три операции. И в очередной раз медицинская комиссия попыталась поставить на пути будущего прославленного аса непреодолимое препятствие. Григория Речкалова отправили служить в запасной полк, который был укомплектован самолетами У-2. Будущий дважды Герой Советского Союза воспринял такое направление, как личное оскорбление. В штабе ВВС округа он сумел добиться того, чтобы его вернули в свой полк, который на тот момент времени назывался 17-м Гвардейским истребительным авиационным полком. Но совсем скоро полк был отозван с фронта для перевооружения на новые американские истребители «Аэрокобра», которые шли в СССР в рамках программы Ленд-лиза. По этим причинам вновь бить врага Речкалов начал лишь в апреле 1943 года.

Григорий Речкалов, будучи одной из отечественных звезд истребительной авиации, прекрасно мог взаимодействовать с другими летчиками, угадывая их намерения и работая вместе группой. Еще в годы войны между ним и Покрышкиным возник конфликт, но он никогда не стремился выплеснуть по этому поводу какой-то негатив или обвинить своего оппонента. Напротив, в мемуарах он хорошо отзывался о Покрышкине, отмечая, что им удалось разгадать тактику немецких летчиков, после чего они начали применять новые приемы: начали летать парами, а не звеньями, лучше использовать для наведения и связи радио, эшелонировать свои машины так называемой «этажеркой».

Григорий Речкалов одержал на «Аэрокобре» 44 победы, больше чем у других советских летчиков. Уже после завершения войны кто-то спросил прославленного летчика, что он больше всего ценил в истребителе «Аэрокобра», на котором было одержано столько побед: мощь огневого залпа, скорость, обзор, надежность мотора? На этот вопрос летчик-ас ответил, что все перечисленное, конечно, имело значение, это были явные достоинства самолета. Но главное по его словам было в радио. На «Аэрокобре» была отличная, редкая в те годы радиосвязь. Благодаря этой связи летчики в бою могли общаться между собой, словно по телефону. Кто-то что-то увидел - сразу все члены группы в курсе. Поэтому в боевых вылетах у нас не случалось никаких неожиданностей.

После завершения войны Григорий Речкалов продолжал свою службу в ВВС. Правда, не так долго как другие советские асы. Уже в 1959 году он ушел в запас в звании генерал-майора. После чего жил и работал в Москве. Скончался в Москве 20 декабря 1990 года в возрасте 70 лет.

Николай Дмитриевич Гулаев

Николай Дмитриевич Гулаев оказался на фронтах Великой Отечественной войны в августе 1942 года. Всего за годы войны совершил 250 боевых вылетов, провел 49 воздушных боев, в которых лично уничтожил 55 самолетов противника и еще 5 самолетов в группе. Такая статистика делает Гулаева самым эффективным советским асом. На каждые 4 вылета у него приходился сбитый самолет или в среднем больше одного самолета на каждый воздушный бой. Во время войны летал на истребителях И-16, Як-1, P-39 «Аэрокобра», большинство своих побед, как и Покрышкин с Речкаловым, он одержал на «Аэрокобре».

Дважды Герой Советского Союза Николай Дмитриевич Гулаев сбил не намного меньше самолетов, чем Александр Покрышкин. Но по результативности боев он намного превзошел и его и Кожедуба. При этом воевал он меньше двух лет. Сначала он в глубоком советском тылу в составе войск ПВО занимался охраной важных объектов промышленности, защищая их от налетов вражеской авиации. А в сентябре 1944 года, его практически в принудительном порядке отправили на учебу в Военно-Воздушную академию.

Свой самый результативный бой советский летчик совершил 30 мая 1944 года. В одном воздушном бою над Скулени ему удалось сбить сразу 5 вражеских самолетов: два Me-109, Hs-129, Ju-87 и Ju-88. Во время боя он был сам серьезно ранен в правую руку, но сконцентрировав все свои силы и волю, смог довести свой истребитель до аэродрома, истекая кровью, совершил посадку и уже, зарулив на стоянку, потерял сознание. Летчик пришел в себя только в госпитале после операции, здесь же он узнал о присвоении ему второго звания Героя Советского Союза.

Все время, пока Гулаев был на фронте, он воевал отчаянно. За это время он успел совершить два успешных тарана, сумев после этого посадить свой поврежденный самолет. Несколько раз за это время был ранен, но после ранений неизменно возвращался назад в строй. В начале сентября 1944 года летчика-аса в принудительном порядке отправили на учебу. В тот момент исход войны всем уже был ясен и прославленных советских асов старались беречь, в приказном порядке отправляя в Военно-Воздушную академию. Таким образом, война неожиданно закончилась и для нашего героя.

Николая Гулаева называли ярчайшим представителем «романтической школы» ведения воздушного боя. Зачастую летчик отваживался на совершение «нерациональных действий», которые шокировали немецких летчиков, но помогали ему одерживать победы. Даже среди других далеко неординарных советских летчиков-истребителей фигура Николая Гулаева выделялась своей колоритностью. Только такой человек, обладающий беспримерной отвагой, сумел бы провести 10 сверхрезультативных воздушных боев, записав две своих победы на успешный таран самолетов противника. Скромность Гулаева на людях и в своей самооценке диссонировала с его исключительно агрессивной и настойчивой манерой ведения воздушного боя, а открытость и честность он с мальчишеской непосредственностью сумел пронести через всю свою жизнь, сохранив до конца жизни и некоторые юношеские предрассудки, что не помешало ему дослужиться до звания генерал-полковника авиации. Прославленный летчик скончался 27 сентября 1985 года в Москве.

Кирилл Алексеевич Евстигнеев

Кирилл Алексеевич Евстигнеев дважды Герой Советского Союза. Как и Кожедуб начал свой боевой путь сравнительно поздно, только в 1943 году. За годы войны совершил 296 боевых вылетов, провел 120 воздушных боев, лично сбив 53 самолета противника и 3 в группе. Летал на истребителях Ла-5 и Ла-5ФН.

Почти двухлетнее «запоздание» с появлением на фронте было связано тем, что летчик-истребитель страдал язвенной болезнью желудка, а с этим заболеванием на фронт не допускали. С начала Великой Отечественной войны он работал инструктором в летной школе, а после этого перегонял ленд-лизовские «Аэрокобры». Работа инструктором дала ему очень много, как и другому советскому асу Кожедубу. При этом Евстигнеев не переставал писать рапорты командованию с просьбой отправить его на фронт, в результате они все-таки были удовлетворены. Свое боевое крещение Кирилл Евстигнеев получил в марте 1943 года. Как и Кожедуб он воевал в составе 240-го истребительного авиационного полка, летал на истребителе Ла-5. В первый же свой боевой вылет 28 марта 1943 года одержал две победы.

За все время войны неприятелю так и не удалось сбить Кирилла Евстигнеева. Но вот от своих ему досталось дважды. Первый раз увлекшийся воздушным боем пилот Як-1 врезался в его самолет сверху. Летчик Як-1 тут же выпрыгнул из самолета, лишившегося одного крыла, с парашютом. А вот Ла-5 Евстигнеева пострадал меньше, и ему удалось дотянуть самолет до позиций своих войск, посадив истребитель рядом с окопами. Второй случай более загадочный и драматичный произошел над своей территорией в отсутствии в воздухе самолетов противника. Фюзеляж его самолета прошила очередь, повредив Евстигнееву ноги, машина загорелась и вошла в пике, а летчику пришлось прыгать из самолета с парашютом. В госпитале врачи склонялись к тому, чтобы ампутировать пилоту стопу, но он нагнал на них такого страху, что те отказались от своей затеи. А уже через 9 дней летчик сбежал из госпиталя и с костылями добирался до расположения своей родной части 35 километров.

Кирилл Евстигнеев постоянно наращивал количество своих воздушных побед. До 1945 года летчик опережал Кожедуба. При этом врач части периодически отсылал его в госпиталь подлечивать язву и раненную ногу, чему летчик-ас страшно противился. Кирилл Алексеевич был тяжело болен еще с предвоенных времен, в своей жизни он перенес 13 хирургических операций. Очень часто прославленный советский летчик летал, превозмогая физическую боль. Евстигнеев, что называется, был одержим полетами. В свободное время он старался натаскивать молодых летчиков-истребителей. Был инициатором проведения учебных воздушных боев. По большей части его противником в них оказывался Кожедуб. При этом Евстигнеев был начисто лишен чувства страха, даже в самом конце войны хладнокровно шел в лобовую атаку на шестипушечные «Фоккеры», одерживая над ними победы. Кожедуб так отзывался о своем боевом товарище: «Летчик-кремень».

Войну гвардии капитан Кирилл Евстигнеев закончил штурманом 178-го Гвардейского истребительного авиаполка. Последний свой бой летчик провел в небе Венгрии 26 марта 1945 года, на своем уже пятом за войну истребителе Ла-5. После войны продолжил службу в ВВС СССР, в 1972 году ушел в отставку в звании генерал-майора, жил в Москве. Скончался 29 августа 1996 года в возрасте 79 лет, похоронен на Кунцевском кладбище столицы.

Источники информации:
http://svpressa.ru
http://airaces.narod.ru
http://www.warheroes.ru

13 ноября 1985 года, ушел из жизни маршал авиации Александр Покрышкин. В годы Второй мировой войны он был одним из самых результативных советских лётчиков — по разным данным, Покрышкин лично сбил от 46 до 59 вражеских самолетов. За свои подвиги он трижды награждался «Золотой звездой» героя Советского Союза. Журнал «ЖЖ» несколько интересных историй о Покрышкине и других воздушных асах, сражавшихся в небе над СССР и оккупированной Европой.

В конце войны Покрышкин был не только самым известным в мире лётчиком, но и самой авторитетной фигурой в советской авиации, пишет andrey_ka23 , который в 2013 году побывал на торжествах в честь 100-летнего юбилея советского аса:

«Ахтунг! Ахтунг! Покрышкин в воздухе!» — кричали немецкие посты оповещения, настоятельно предупреждали — знаменитый русский ас в воздухе. Что означало — усилить осмотрительность, выйти из затяжных воздушных боёв, «охотникам» набрать высоту, молодёжи возвратиться на аэродромы.

Того, кто собьёт русского аса, ждали щедрые награды. В желающих отличиться не было недостатка, но задача эта оказалась врагу не по зубам. И дело было не только в исключительном мастерстве Покрышкина. Уместно вспомнить, что в его эскадрилье, а затем в полку и дивизии состоялись такие асы, как Речкалов и братья Глинки, Клубов и Бабак, Фёдоров и Фадеев. Когда такая группа вела бой, рассчитывать победить её командира было, по меньшей мере, неосторожно. И сегодня летчики продолжают славные традиции асов Великой Отечественной.

Немцы сбивали несомненно больше: Эрих Хартман (352 сбитых самолёта противника), Йохан Штайнхофф (176), Вернер Мёлдерс (115), Адольф Галланд (103). Хоть на два раздели, все равно больше. Другое дело, что это охотники, цель которых именно максимальное количество сбитых. Наши исповедовали иную стратегию, оказавшуюся более результативной и эффективной. Что и позволило завоевать господство в воздухе. Стоит добавить, что Хартман сбивал не только советские самолеты, но и 7 американских.

Что касается количества — несколько фактов.

Всего лишь несколько дней и героических побед. Побед ли?
Лето 1944 года. 1 июня 6 сбитых самолетов (5 «Лагов» и 1 «Аэрокобра). 2 июня — 2 «аэрокобры», 3 июня — 4 самолета (по два «Лага» и «Аэрокобры»). 4 июня — 7 самолетов (все кроме одного — «Аэрокобры»). 5 июня — 7 самолетов (из них 3 «Лага»). И, наконец, 6 июня — 5 самолетов (из них 2 «Лага»). Итого, за 6 дней боев сбито 32 советских самолета. А 24 августа того же года сразу 11 самолетов.

Но вот что странно: Эрик Хартманн сбил за первые шесть дней июня 32 самолета, а все Люфтваффе по дням: 1-го — 21, 2-го — 27, 3-го — 33, 4-го — 45, 5-го — 43, 6-го — 12. Итого — 181 самолет. Или в среднем более 30 самолетов в день. А сколько же составили потери Люфтваффе? Официальные цифры за июнь 1944 года — 312 самолетов, или чуть более 10 в день. Выходит, что наши потери составляют в 3 раза больше? А если учесть, что в потери немцев входят еще и самолеты, сбитые нашей зенитной артиллерией, то соотношение потерь еще больше!

А ведь не 1941-й. Правдоподобно?

Допустим, что все соответствует действительности. И сравним двух летчиков — того же Хартманна и трижды Героя Советского Союза Ивана Кожедуба. Хартманн совершил 1404 боевых вылета и сбил 352 самолета, в среднем на один самолет уходило порядка 4 вылета; у Кожедуба показатели такие: 330 боевых вылетов и 62 самолета противника, в среднем 5,3 вылета. В плане цифр все вроде бы соответствует...

А как считались сбитые самолеты? Ниже выдержка из книги американских исследователей Р. Толивера и Т. Констебля о Хартманне:

«Остальные пилоты эскадрильи потащили счастливого Белокурого Рыцаря в столовую. Пирушка шла полным ходом, когда ворвался техник Хартманна. Выражение его лица моментально погасило ликование собравшихся.
— Что случилось, Биммель? — спросил Эрих.
— Оружейник, герр лейтенант.
— Что-то не так?
— Нет, все в порядке. Просто вы сделали всего 120 выстрелов на 3 сбитых самолета. Мне кажется, вам нужно это знать.
Шепот восхищения пробежал среди пилотов, и шнапс снова полился рекой».

Правдоподобно? Если кто-то думает, что да, маленькая справка. Самолет Хартмана (Мессершмитт Bf.109) оснащен пулеметами MG-17 и 20-мм пушкой MG 151/20. Скорострельность пулеметов — 1200 выстрелов в минуту, пушки — 700-800 в минуту (зависит от типа снаряда). Таким образом в секунду расходуется 53 заряда. 120 Хартман израсходовал за 2, 26 секунды. И сбил ТРИ самолета. Все еще правдоподобно?

А ведь речь идет не об этажерках и даже не о фанерных Яках. Все три сбитых — Ил-2.

Самым результативным летчиком-истребителем всех стран-участниц Второй мировой войны за исключением Германии считается финн — Эйно Илмари Юутилайнен, сбивший 94 советских самолета. Его историю вкратце излагает merelana :

Тут вчера случайно мелькнуло это имя — в разговоре о том, кто из нашего района, кто не из нашего. Эйно Илмари Юутилайнен — как раз из нашего. Большую часть детствоа провел в Сортавале, начинал военную службу на аэродроме недалеко от Виипури — пока Виипури еще был на финской стороне.
Эйно Илмари Юутилайнен — летчик-ас, один из лучших во второй мировой войне, которую финны, говорят, называют «континентальной» или «продолжительной», в противовес зимней, она же «короткая».
За время Зимней войны он провел 115 боевых вылетов — и было там всего две победы. А за время «продолжающейся» войны — на его счету 92 победы. При почти пятистах вылетах. И ни один из его самолетов не получил ни одного повреждения.

Ожесточенные бои в воздухе шли не только на европейском театре военных действий. Из блога litvinenko_ai можно узнать о летчиках-асах Императорского военно-морского флота Японии:

Главная черта японцев — их коллективизм. На протяжении многих веков главным источником пропитания японцев был рис. Чтобы вырастить рис, его надо было постоянно поливать. В горных районах страны в одиночку рис невозможно полить, здесь люди действовали в одной команде. Урожай можно было вырастить либо всем сообща, либо никому. Японцы не имели права на ошибку. Не будет риса, начнется голод. Отсюда и коллективизм японцев. Есть японская пословица, звучащая примерно так — «Торчащий гвоздь забивают первым». То есть — не высовывайся, не выделяться из толпы — белых ворон японцы не терпят. С раннего детства японским детям прививались навыки коллективизма, стремление не выделяться на фоне остальных. Эта особенность японской культуры отразилась и у летчиков морской авиации в годы Великой Тихоокеанской войны или, как принято называть у нас, Второй мировой войны. Инструкторы в летных школах обучали курсантов в целом, никого из них не выделяя, индивидуальный подход отсутствовало вовсе. В частях поощрения или взыскания обычно также получало все подразделение.

Японские пилоты воевали в небе над Китаем еще задолго до начала Тихоокеанской войны, они набрались опыта и стали выдающимися боевыми летчиками. Японские пилоты смели все над Перл-Харбором, сеяли смерть над Филиппинами, Новой Гвинеей и островами Тихого океана. Они были асами. Французское слово as значит туз, первый в своей области — это мастер воздушного боя, оно появилось в годы Первой мировой войну и относилось к военным лётчикам, в совершенстве владеющим искусством пилотирования и воздушного боя и сбившими не менее пяти самолётов противника. Были асы и во Вторую мировую войну, например, лучший советский летчик Иван Кожедуб сбил 62 самолёта противника, на счету финна Эйно Илмари Юутилайнена 94 советских самолёта. Лучшие летчики Императорского флота Японии — Хироёси Нисидзава, Сабуро Сакаи и Шиоки Сугита тоже были асами. Например, Хироёси Нисидзава семье сообщил о 147 сбитых самолетах, в некоторых источниках упоминаются про 102, по другим данным — 87 самолетов, что все равно гораздо больше американских и английских асов, сбивших от силу по 30 самолетов.

Летчики фашистской Германии не ожидали никаких сюрпризов в небе над СССР. Максимум, это сопротивление системы ПВО, а вот советских пилотов в качестве противников не рассматривали. Но оказалось все не так радужно, как ожидалось...

Впрочем, вскоре после агрессии гитлеровцам пришлось кардинально поменять своё отношение к советским лётчикам. Наша авиация оказала захватчикам такой отпор, который нацисты не встречали нигде в Европе.

Иван Никитович Кожедуб родился в селе Ображиевка Глуховского уезда Черниговской губернии (ныне Шосткинского района Сумской области Украины). Первая встреча Кожедуба с авиацией началась в аэроклубе химико-технологического техникума города Шостка, куда он поступил после школы. Именно там в апреле 1939 года он совершил свой первый полёт. Красоты родной земли, открывшиеся с высоты 1500 метров, произвели на юношу сильнейшее впечатление и предопределили всю его дальнейшую жизнь. В начале 1940 года Кожедуб был принят в Чугуевское военное авиационное училище. По воспоминаниям однокурсников, летал он много, часто экспериментировал, оттачивая пилотажное мастерство и обожал теорию самолётостроения. Полученные во время учёбы навыки впоследствии очень пригодились Кожедубу: боевую машину, по словам товарищей, он знал лучше, чем свои пять пальцев. За всю войну лётчик ни разу не был сбит, даже сильно повреждённый истребитель он, рискуя жизнью, всегда возвращал на аэродром. После разгрома фашистской Германии Кожедуб продолжил обучение, в 1949 году он с отличием закончил Краснознамённую Военно-воздушную академию. Крепкие знания и богатый опыт пилота уже очень скоро нашли своё применение. В 1951–52 гг. Кожедуб во время войны в Корее командовал целой авиационной дивизией, его соколы сбили в том конфликте 258 самолётов неприятеля

Александр Иванович Покрышкин родился в Новониколаевске (ныне Новосибирск). Он увлёкся авиацией в возрасте 12 лет, когда увидел в небе полёт самолётов. Впоследствии Покрышкин поступил в 3‑ю Военную школу авиатехников, а в конце 1934 года стал старшим авиатехником 74‑й Таманской стрелковой дивизии.
Однако для того, чтобы стать не авиатехником, а лётчиком, Покрышкину пришлось пройти длинный и непростой путь. Чтобы получить эту профессию, он четыре года настойчиво изучал историю полётов и военную историю, физику и математику, физиологию и начертательную геометрию. Покрышкин написал 39 рапортов командирам с просьбой отпустить его в лётное училище, однако каждый раз он получал отказ. Ситуация юношу в корне не устраивала и в сентябре 1938 года во время очередного отпуска за семнадцать дней он освоил двухгодичную программу Краснодарского аэроклуба и экстерном на «отлично» сдал экзамен. Наконец, в свой 40‑й рапорт он подложил аттестат об окончании аэроклуба и уже в ноябре 1938 года стал слушателем Качинской военной авиационной школы. Через год он с отличием её окончил, теперь уже став лётчиком.
Пройденный учебный путь стоил того: уже в 1941 году, прослыв виртуозом лётного дела, старший лейтенант Покрышкин был назначен заместителем командира эскадрильи. Существует расхожая легенда, что, получив информацию о приближении истребителя этого пилота, немцы начинали передавать друг другу срочные сообщения: «Ахтунг, ахтунг! В небе Покрышкин!».

Николай Дмитриевич Гулаев родился в станице Аксайская (ныне город Аксай Ростовской области). Окончил 7 классов неполной средней школы и школу ФЗУ, вечерами учился в аэроклубе. Это увлечение помогло ему в 1938 году, когда Гулаева призвали в армию. Лётчика-любителя направили в Сталинградское авиационное училище, которое он окончил в 1940 году.
Во время войны Гулаев пользовался репутацией сорвиголовы. В августе 1942 года с ним приключился инцидент, который показал как отвагу, так и некую своевольность его характера. У молодого лётчика не было разрешения на ночные полёты, и когда 3 августа 1942 года в зоне ответственности полка, где служил Гулаев, появились гитлеровские самолёты, в небо отправились опытные пилоты. Вместе с ними полетел и Гулаев, который решил доказать, что он не хуже «стариков». В итоге в первом же бою, без опыта, без помощи прожекторов уничтожил немецкий бомбардировщик. Когда Гулаев вернулся на аэродром, прибывший генерал изрёк: «За то, что вылетел самовольно, объявляю выговор, а за то, что сбил вражеский самолёт, повышаю в звании и представляю к награде».

Григорий Андреевич Речкалов родился в деревне Худяково Ирбитского уезда Пермской губернии (ныне посёлок Зайково Ирбитского района Свердловской области). С авиацией он познакомился во время учёбы в кружке планеристов при фабрично-заводском училище Верх-Исетского завода Свердовска. В 1937 году он поступил в Пермскую военную школу лётчиков и впоследствии с успехом её закончил. В 1939 году в звании сержанта он был зачислен в 55-й авиационный истребительный полк в Кировограде.
Основной чертой Речкалова была настойчивость. Несмотря на то, что медкомиссия определила у лётчика дальтонизм, он добился права продолжить службу и в 1941 году был направлен в 55-й истребительный авиаполк. По словам сослуживцев, Речкалов отличался довольно неровным характером. Являя образец дисциплины в одном вылете, в следующем он мог отвлечься от выполнения главной задачи и столь же решительно начать преследование случайного противника.

Кирилл Алексеевич Евстигнеев родился в селе Хохлы Птиченской волости Челябинского уезда Оренбургской губернии (ныне деревня Хохлы Кушмянского сельсовета Шумихинского района Курганской области). По воспоминаниям односельчан, он рос крепким и очень выносливым мальчиком.
Занятия в аэроклубе Евстигнеев совмещал с работой на Челябинском тракторном заводе. Позднее он закончил Бирмскую военную школу лётчиков. Наблюдая за лёгким и точным каскадом исполняемых им в воздухе фигур, было трудно предположить, что Евстигнеев страдает недугом, имея который, запрещалось служить в авиации, - язвенной болезнью. Однако, как и другой лётчик-ас Речкалов, Естигнеев проявил настойчивость и добился того, чтобы его оставили на службе. Мастерство пилота было так высоко, что, по рассказам сослуживцев, он мог приземлить истребитель на одно колесо или же на расчищенную от снега узкую дорожку между двумя метровыми ледяными барьерами.