Краевед, историк, сотрудник Музея города Новосибирска Константин Голодяев специально для сайт рассказал о юбилее события в Новосибирске, ставшего "супермемом" в социальных сетях спустя многие годы.

В пятницу, 4 июня 1965 года было облачно, но очень тепло. Кто-то из праздных горожан сидел на берегу Оби, открывая пляжный сезон, кто-то ехал по Коммунальному мосту, а кто шёл по нему пешком. И вот около полудня все они услышали страшный рёв, и увидели как из-под этого моста (а, некоторые утверждали, что из-под воды) выросли волны, вынырнуло большое серебристое "нечто" и стремительно унеслось вдаль. На берега накатилось цунами.

К вечеру почти весь город потихоньку обсуждал происшедшее. Никто уже не сомневался, что стремительным "нечто" являлся самолёт. Правда, истории расходились от потерявшего управление пассажирского Ту-104 (печально прославившегося своей аварийностью) до испытаний новейшего авиационного вооружения. Не обошлось и без любимого слуха "Cherchez la femme". Радиосеть хранила молчание, газеты назавтра тоже ничего не прояснили. А вот владельцам УКВ-приёмников сквозь треск глушилок удалось услышать западные размышления о будущем бреющих полетов и истеричные маоистские выкрики об отработке русскими новой тактики уничтожения китайских мостов и переправ.Лишь годы спустя город узнал о том, что его Коммунальный (официально Октябрьский) мост теперь является ни много ни мало, а мировой достопримечательностью.

И остаётся ей до сих пор, поскольку никто в мире ещё не повторил полёт под мостом на РЕАКТИВНОМ самолёте.

Да, правда была в том, что этим "подводным" серебристым болидом оказался реактивный истребитель МИГ-17, на котором от "скуки и безысходности" пролетел в арку моста тридцатилетний капитан советских ВВС Валентин Васильевич Привалов. Не замечало его начальство, не присваивало очередного звания, дважды был отклонён рапорт об отправке в командировку на помощь братскому Вьетнаму. А лётчик он неплохой и характер заводной – кипит, недаром сослуживцы "Валетом" прозвали. Вот и припёрло.



Приписан был лётчик в Канске, а здесь четыре красноярских истребителя находились в расположении 712-го гвардейского авиаполка в Толмачево. На учения округа прибыли. И вот, возвращаясь с Юргинского полигона, с отработки "условной цели" для зенитчиков, Привалов увидел перед собой наш красавец-мост. И необходимо сказать, что случайность тут не при чём: лётчик уже присматривался к нему, будучи недавно с ребятами на пляже.

Встав в русло реки, Привалов погасил скорость до 700 километров в час, снизился к воде, потом притормозил ещё и направил машину в центральную арку моста.

Ширина арки 120 метров, размах крыльев – менее 10. Двенадцатикратный запас. Но с учетом высоты моста в 30 метров, а главное, скорости самолёта в момент прохождения, оцененной специалистами в 400 км/час, и времени для последующего манёвра пролёт был снайперским. Сразу после пролёта, от которого, как рассказывают очевидцы, бывшие на мосту, обнажилось дно реки, машина стала резко набирать высоту. Между Коммунальным и железнодорожным мостами 950 метров. Причём, второй выше. 400 км/час. 111 м/сек. С учётом ускорения в запасе менее 8-9 секунд. Говорят, самолет прошел почти впритирку над фермами второго моста.

По большому, да и по малому счёту, фокус Привалова был преступным. Ладно бы он рисковал только собственной жизнью, что уже было в его биографии. Ладно бы он разрушил один из мостов, остановил Транссиб. Но ведь на Коммунальным мосту были люди, автомобили, общественный транспорт.

О ЧП немедленно было сообщено в Москву. Вся канская группа лётчиков была арестована.

Привалова срочно исключают из рядов КПСС. Сидя на гаупвахте, он ждёт расставания не только с небом, но и со свободой. На третьи сутки что-то "щелкнуло". Летчика освободили, вручили документы на поезд и приказали немедленно отбыть в Канск, в расположение части. Без конвоя. Туда уже приходит телеграмма министра обороны СССР маршала Малиновского: летчика не наказывать, дать отдохнуть. Привалова восстанавливают в партии, но всё же влепляют строгач с занесением.

А через некоторое время его переводят в Горьковскую область, в учебную часть, потом присваивают майора, потом подполковника, назначают командиром эскадрильи, заместителем командира полка. Сам Валентин Васильевич так и не проникся сомнительной ценностью своего поступка. Он говорил: "Мост - это всего лишь случайность. Если бы не мост, то было бы что-то другое в том же роде".



Открыли тему полётов под мостами французы. Ещё в начале прошлого века.

Следом у нас Славороссов, Фриде, Грузинов, Чкалов, Борисенко. Ушел под мост от преследования фашистов лётчик Рожнов. Уже в наше время неоднократно пролетали под мостами на спортивном самолете и моторном Яке. В Вильнюсе даже вверх тормашками. Безумств в мире хватает, но ни один другой лётчик на планете не торопится повторить подобный трюк на реактивном самолёте.

Естественно, фотографии происшествия нет. Да и быть не могло.

Никто даже фотоаппарат поднять бы не успел. Но есть широко растиражированный коллаж, который несколько лет назад выполнил сотрудник музея нашего города Евгений Социховский. На мой взгляд, очень искусно, хотя и математически неверно.

Понравилось? Расскажи друзьям!

Зачем Валерию Чкалову приписали смертельный трюк

В октябре 1940 года ленинградские газеты взахлеб писали о мастерстве летчика Евгения Борисенко, который на съемках фильма «Валерий Чкалов» исполнил сложнейший пилотажный трюк - пролетел на самолете-амфибии под Кировским (ныне - Троицким) мостом, причем несколько раз. К слову, в современном сериальном «ремейке» фильма (снят в 2012 году) этот эпизод имитировали с помощью компьютерных технологий. Своим трюком Борисенко превзошел самого Чкалова, который под Троицким мостом никогда не летал.

ЧП на съемочной площадке

К моменту съемок «Чкалова» Евгению Борисенко было всего 27. Воспитанник детского дома, он в 1931 году по комсомольской путевке поступил в Батайскую школу Гражданского воздушного флота (ГВФ) и два года спустя начал летать в Северном управлении ГВФ. Осенью 1940 года Борисенко откомандировали в Ленинград на съемки «Валерия Чкалова», к которым приступил режиссер Михаил Калатозов.

Для пролета под мостом Борисенко выбрал самолет-амфибию Ш-2. В первый день съемок эпизода, 22 октября, Евгений сделал пару удачных дублей подряд. Однако режиссер с оператором, перестраховываясь, на следующий день попросили летчика «повторить» — и тот снова успешно справился с заданием. Но без ЧП в итоге все равно не обошлось — об этом впоследствии написал Николай Богданов, товарищ летчика Борисенко.

Оказывается, по завершении съемочного дня оператор попросил летчика Борисенко доставить и высадить его «поближе к «Ленфильму». Борисенко просьбу исполнил: доставил и приводнился нормально. Однако на пути самолета встретилось затонувшее бревно, при столкновении с которым машина получила пробоину: фюзеляж в считаные секунды наполнился водой, и Ш-2 почти полностью затонул.

Вынырнувший из воды летчик сначала спас ушедшего на дно кинооператора, а затем, мокрый, продрогший, на протяжении нескольких часов руководил работой по спасению и буксировке гидросамолета. Уж какие впоследствии оргвыводы в отношении летчика сделало его командование, остается только гадать. Думается, что, невзирая на киногероизм, досталось тому по полной. Это досадное происшествие в ленинградские газеты не попало…

Всесоюзная премьера «Валерия Чкалова» состоялась 12 марта 1941 года. Имя одного из подлинных героев фильма — Евгения Борисенко — в титрах не значилось. А вскоре грянула война, и из героя киношного ему пришлось перевоплотиться в героя реального. В общей сложности Евгений Иванович совершил 173 успешных боевых вылета, из них 152 ночью. Был представлен к званию Героя Советского Союза, однако по каким-то причинам официальное представление «завернули».

А было ли лихачество?

Валерий Чкалов после выхода фильма про него на многие десятилетия стал культовым национальным героем СССР, а советская молодежь массово бросилась записываться в летные школы. Сам фильм стал одним из лидеров кинопроката, а эпизод с «пролетом под мостом» вошел в число наиболее ударных и узнаваемых сцен отечественного кинематографа. Правда, профессионалы летного дела сочли ее недостаточно убедительной, однако Евгений Борисенко в этом не виноват: просто в конечном варианте в фильм вошел комбинированный микс из нескольких дублей.

Между тем современные исследователи скептически относятся к самому факту существования в биографии Чкалова примера подобного «лихачества». Да, в некоторых советского периода изданиях, посвященных летчику, схожий эпизод упоминается. Но! При не столь романтичных обстоятельствах.

А именно: экстренная посадка зимой 1930 года под железнодорожным мостом в районе станции Вялка (Новгородская область), в результате которой перегоняемый в Ленинград самолет Ш-1 развалился на куски, а экипаж (пилот Чкалов и механик Иванов) чудом остался жив. А вот достоверных документальных свидетельств полета Валерия Павловича над Невой и под мостом, да еще и в честь любимой женщины, нет. Эту историю стали приписывать Чкалову лишь после выхода фильма о нем.

Бывший директор Ленинградского государственного музея авиации Александр Соловьев в одном из своих очерков, который ныне можно легко отыскать в Сети, цитирует рассказ одного из членов съемочной группы: «…Первоначальный сценарий фильма нашему режиссеру Калатозову не нравился. Однажды в курилке, во время перерыва в съемках, летчики, консультировавшие фильм, рассказали о том, что еще в царское время какой-то пилот пролетел под Троицким мостом. Калатозов сидел с нами и внимательно слушал этот рассказ. Уже на следующий день по его требованию сценарий был переделан. Теперь Чкалова выгоняли из ВВС за хулиганский полет под мостом, совершенный для завоевания сердца любимой».

Асы царской России

Зарубежные специалисты считают, что первым летчиком, пролетевшим под мостом, является английский пилот Франк К. Макклин. 10 августа 1912 года на поплавковом биплане «Шорт S33» он пролетел между верхним и нижним пролетами Тауэрского моста, а затем под всеми мостами на Темзе до самого Вестминстера, где благополучно сел на воду.

Однако мы, из соображений патриотизма, в данном вопросе отдаем пальму первенства своему авиатору — уроженцу Черниговской губернии Харитону Славороссову, имя которого ныне основательно забыто. С 1910 года Харитон работал механиком в авиашколе варшавского общества «Авиата», где сдал экзамен на пилота и год спустя получил диплом Всероссийского аэроклуба. После ликвидации «Авиаты» он выкупил свой аэроплан и стал принимать участие в различных международных авиационных соревнованиях.

В том самом 1912 году в местечке Мокотово, под Варшавой, Славороссов, управляя маленьким аэропланом «Блерио», на глазах у публики вдруг пролетел под мостом через реку Висла. «Первый в мире трюк подобного рода», — вспоминал потом авиатор, признаваясь, что заплатил за свою русскую удаль приличный штраф. Кстати, в годы Первой мировой войны Славороссов добровольцем сражался в рядах французской армии, в 1-м авиационном полку. Когда в октябре 1914 года в одном из боевых вылетов был ранен и вместе со своим самолетом оказался на нейтральной полосе французский летчик Реймон, Харитон Славороссов приземлился рядом с ним, перенес товарища на свой аппарат и взлетел под огнем противника.

Что же касается пролета непосредственно под Троицким мостом, первым его совершил морской летчик-испытатель Георгий Фриде на своей летающей лодке М-5 в 1916 году. В том же году этот пилотажный элемент повторил друг и коллега Фриде — лейтенант Алексей Грузинов. Причем существенно усложнил задачу, пролетев под всеми подряд мостами на Неве. Грузинов вообще был асом высочайшего уровня. Сохранились упоминания о таком его авиатрюке: с выключенным мотором на самолете М-9 Грузинов делал круг, почти впритирку облетая купол-барабан Исаакиевского собора и садился на воду поперек Невы.

Наконец, нельзя не вспомнить и легендарного летчика Александра Прокофьева-Северского — своего рода предтечи Маресьева. Выпускник Севастопольской авиационной школы, в начале июля 1915 года он получил звание морского летчика и был направлен на фронт. Вскоре во время боевого вылета Александр подорвался на собственной бомбе и получил тяжелейшее ранение — ему ампутировали правую ногу. Тем не менее, молодой офицер решил вернуться в строй и принялся упорно учиться ходить — сначала на костылях, а затем с протезом.

В начале 1916 года Прокофьев-Северский приступил к службе на петербургском воздухоплавательном заводе: сперва в качестве наблюдателя за постройкой и испытанием гидросамолетов, а затем переквалифицировался в авиаконструктора. Однако Северский был убежден, что может и должен летать. По одной из версий, чтобы заявить о себе, Прокофьев-Северский без разрешения выполнил полет на летающей лодке М-9 и среди бела дня пролетел под серединой Николаевского моста. При этом еще и умудрился счастливо разминуться со встречным речным трамвайчиком.

За подобное хулиганство летчику грозило серьезное дисциплинарное наказание. Однако контр-адмирал Непенин решил не губить карьеру пилота и отправил доклад на Высочайшее имя, в котором особо подчеркнул мужество и силу духа офицера. И попросил в финале: нельзя ли дать сему мичману разрешение на боевые полеты? Доклад якобы вернулся с резолюцией императора: «Читал. Восхищен. Пусть летает. НИКОЛАЙ»…

В итоге к переломному октябрю 1917-го подпоручик Прокофьев-Северский стал одним из самых известных российских летчиков-асов.

МК-справка

Кто еще летал под мостами

Французский летчик Майкон в 1919 году на двухместном учебно-тренировочном биплане «Кодрон G.3» успешно проскочил под мостом над рекой Вар в Ницце.

Во время Великой Отечественной войны советский летчик Рожнов смог оторваться от «мессера», севшего ему на хвост, только благодаря пролету под мостом.

В 1959 году капитан ВВС США Джон Лаппо на RB-47 пролетел под подвесным мостом Маккинак на озере Мичиган. И хотя трюк был выполнен удачно, летчик пошел под трибунал, и от тюрьмы его спасли лишь былые боевые заслуги в Корее.

В 1965 году в ответ на бездумную хрущевскую демобилизацию военных асов летчик канского авиационного отряда Привалов пролетел под аркой Новосибирского моста через Обь на реактивном МиГ-17.

В 1999 году литовский летчик Юргис Кайрис на спортивном самолете пролетел под десятью мостами подряд на реке Нярис. Обладая титулом чемпиона мира по высшему пилотажу, Кайрис получил разрешение у городских властей Вильнюса, а также застраховал себя и мосты на 2,5 миллиона долларов.

В 2012 году сибирский пилот Евгений Ивасишин, пытаясь совершить экстренную посадку спортивного самолета, вынужденно пролетел между 18-метровыми опорами Югорского железнодорожного моста.

Вот такая фотография и история ходит по интернету уже не один год. Не задумывались ли вы над тем, реальная ли она? Может быть как многое то, что пишут в интернете это фейк? Давайте попробуем разобраться …

В книге рекордов Гиннесса мы не найдём ни упоминания новосибирского Коммунального моста, ни фамилии Привалов – это неудивительно, ведь о случае, произошедшем 3 июня (по некоторым источникам – 4 июня) 1965 года, советская пресса не писала.
Слухи облетели всю страну, и даже просочились за границу, обрастая уже какими-то совершенно нелепыми подробностями, но так как не было официального сообщения – не произошло и официального признания. Более того – единственный в мировой истории пролёт реактивного истребителя под мостом не зафиксировала и бортовая аппаратура, кино-фотодокументы тоже вам не получиться обнаружить.

Давайте посмотрим, как описывают это художественно:

Как вспоминают очевидцы, день 4 июня 1965 года выдался жарким. В ленивый пятничный полдень на набережной было людно, а на городском пляже - вообще яблоку некуда было упасть. Молодые новосибирцы - студенты и школьники только-только заступили на каникулы. Тишина, спокойствие и благость - лето в советском Новосибирске.

Город готовился впасть в послеполуденную дрему, как вдруг… с неба донесся рев. Звук нарастал и быстро превратился в угрожающий. На набережной начали встревоженно оглядываться: что шумит?

И вдруг над островом Отдыха (самый ближний к Коммунальному мосту обской островок) возникла серебристая молния. И… начала падать в Обь, но не отвесно, как камень, а по плавной нисходящей. Когда до воды оставалось несколько метров, серебристый болид выровнялся и пошел ровно.

Да это же самолет! Настоящий боевой истребитель! - воскликнул кто-то на набережной.

Толпа замолкла в ужасе: истребитель летел низко над волнами прямо к Коммунальному мосту. Вода под самолетом кипела белыми бурунами - то ли от невероятной скорости машины, то ли от ударов реактивной струи из сопла. Казалось, что над водой летит серебристая лодка, а за ней тянется белый след (его называют кильватерным).

Новосибирцы тревожно молчали: стоит неизвестному хулигану за штурвалом истребителя ошибиться хоть на миллиметр - произойдет трагедия. На мосту - сотни человек в машинах, троллейбусах и автобусах спешат по своим делам. Не дай бог, ас врежется в опору Коммунального…

Самолет нырнул прямо под центральную арку моста и тут же вышел с другой стороны. С берега это казалось невиданным трюком. Кто-то облегченно вздохнул. Но тут реактивный двигатель взвыл дурниной, и там, за мостом, серебристая молния метнулась ввысь.

Люди на другой стороне набережной, там, где сегодня расположен парк «Городское начало», онемели: вынырнувший из-под Коммунального моста серебряный самолет летел прямо на железнодорожный мост. С него начиналась городская история, от него зависит судьба страны, и как раз сейчас по нему идет товарняк с лесом!

Серебристая молния разминулась с железнодорожным мостом лишь на десяток метров. Самолет ушел в небо, и вся набережная, не сговариваясь, зааплодировала.

Кликабельно 2500 рх

Итак, 4 июня 1965 года я в компании друзей направлялся на городской пляж. Тогда с левого берега на правый ходил трамвай 6-го маршрута. Вот на нем-то мы и добирались к месту отдыха. Трамваи ходили не очень часто и потому были битком набиты пассажирами. День 4 июня не был исключением, и не всем удалось выйти на остановке «Пляж». Таким образом, я переехал на правый берег и оттуда, не дожидаясь обратного трамвая, вынужден был пойти по мосту на левый берег Оби. Кроме меня в том же направлении шли еще несколько человек. Первым шагал мужчина атлетического сложения, за ним следовал я, а за мной — ефрейтор внутренних войск в парадной форме. Расстегнув китель и сдвинув фуражку на затылок, служивый мерным шагом двигался к песчаному берегу.

И вот, когда мы находились где-то на середине моста, случилось то, что нельзя было представить в самом жутком сне. Внезапно из-под моста мелькнул серебристый силуэт самолета и сразу же под большим углом к горизонту взмыл в небо, оголив на секунду дно реки! На пляж пошла волна, смывшая в воду одежду и обувь беспечных купальщиков. Шедший впереди меня мужчина и я остановились и, как завороженные, смотрели на потрясающее действо, а ефрейтор обеими руками крепко прижимал фуражку к голове, боясь утраты казенного имущества. Чуть позже мы ощутили запах керосина.

К вечеру почти все Левобережье знало о происшедшем, хотя имел место «эффект испорченного телефона». Вместо истребителя МиГ-17 уже фигурировал пассажирский Ту-104. Говорили, что под мостом пролетел самолет с завода им. Чкалова, якобы потерявший управление при испытаниях. Но тут были явные нестыковки, так как в те годы завод выпускал уже Су-15, а испытания новых самолетов производились далеко за городом. Местные СМИ ничего не сообщили об инциденте, а любопытные граждане через 2-3 дня из передач заокеанского вражеского радио узнали некоторые подробности. А вот маоистский рупор из Пекина пролет под Коммунальным мостом объявил началом отработки советскими летчиками новой тактики уничтожения мостов и переправ. Не где-нибудь на полигоне, а в центре крупного города!

Конечно, главным событием стал полет, но МиГ-17 — не ракета, а значит, был и пилот. О нем тогда ходило немало слухов. Народная молва сообщала, что отчаянный пролет под мостом — результат спора. Говорили также, что летчик пошел на сверхриск из-за недоступной красавицы.

Аргумент капитана Привалова

Слухи слухами, а все было совсем не так. 4 июня 1965 года тридцатилетний капитан Валентин Васильевич Привалов совершил свой полет под мостом не на спор и не из-за женщины. Причина была другая. Он хотел показать, что есть еще в Вооруженных Силах летчики с большой буквы, что непродуманная лихая «рубка» родной армии во время хрущевской оттепели не искоренила чкаловских традиций и пилотской лихости. Кроме того, это был и своеобразный протест против холуйского подавления новаторства, инициативы и «затирания» боевых летчиков.

Пик «рубки» и сокращения Валентин Васильевич пережил во время службы в морской авиации, в 691-м истребительном авиаполку Краснознаменного Балтийского флота в городе Мамоново Калининградской области. Самый запад СССР, полеты над морем, черная морская форма, и вдруг — перевод в глубь Сибири, смена флотской формы на общеармейскую… Служба в гвардейском Черниговском истребительном авиаполку в г. Канске Красноярского края была намного прозаичнее и, кроме того, Сибирь — не Прибалтика.

В начале июня 1965 года ствольная зенитная артиллерия двух мотострелковых дивизий Сибирского военного округа приступила к сдаче своеобразного боевого экзамена на полигоне возле города Юрги. Для того чтобы все было натурально, как в настоящем бою, из 712-го гвардейского авиаполка в Толмачево переправили звено из четырех МиГ-17. В числе пилотов был и капитан Привалов.
Сухопутные зенитчики из 57-миллиметровых орудий обстреливали зеркальное отражение истребителей, а начальство с большими звездами на погонах делало выводы о степени подготовленности каждого из дивизионов. После такой имитации поражения воздушного врага Привалов, следуя на аэродром в Толмачево, и «покорил» Коммунальный мост.

Как рассказывает в своих воспоминаниях Александр Каманов (новосибирец, который встречался и беседовал с Валентином Приваловым), Коммунальный мост летчик приметил давно. Приехавший из Канска в Новосибирск на летные тренировки ас сразу про себя подумал: «Под этим мостом я обязательно пролечу!».

После одной из тренировок Привалов собирался вернуться на аэродром. Но, пролетая над Обью, решил исполнить данное себе обещание.

На цель заходил по направлению течения Оби, при скорости около 700 километров в час. Страшно было - до потемнения в глазах. Еще бы - на такой скорости попасть в узкое «окно» мостовой арки (30 метров в высоту и 120 в ширину) казалось просто невозможным. Даже слабое прикосновение к ручке управления меняло высоту машины на целые метры.

Но самое страшное оказалось впереди. Сразу за Коммунальным мостом - всего через 950 метров - уже железнодорожный мост, важнейшая транспортная артерия России. У Привалова было ровно пять секунд до столкновения. И за это время он успел круто изменить курс и, испытывая дикие перегрузки, ввинтиться в небо.

На следующий день, 5 июня 1965 года, всех четверых летчиков, прикомандированных из Канска, ждал «сюрприз». Согласно ряда приказов и наставлений, о чрезвычайном происшествии доложили по вертикали, и вскоре все, кому было положено по должности, узнали о невиданном со времен Валерия Чкалова случае. Доложили и министру обороны СССР, маршалу Советского Союза Р.Я. Малиновскому.

Предчувствуя многочисленные громы и молнии с генштабовского Олимпа и близкую перспективу отдачи Привалова под трибунал, коммунисты полка спешным порядком исключили отчаянного летчика из рядов КПСС. А это в те годы означало конец авиационной биографии даже при самом благоприятном раскладе.,

Привалов, без самолета, но с парашютом (так полагалось по форме), на поезде отправился обратно в Канск. Ему грозил если не трибунал, то конец летной карьеры. Однако, когда ас прибыл в родную часть, туда же пришла телеграмма: «Летчика Привалова не наказывать. Ограничиться теми мероприятиями, которые с ним проводили (имеется в виду воспитательная беседа с маршалом. - Прим. ред.). Если не был в отпуске, отправить в отпуск. Если был, дать десять суток отдыха при части. Министр обороны СССР маршал Р. Малиновский».

Видимо, самоубийственная смелость воздушного хулигана покорила маршала, знакомого и с Чкаловым, и с Покрышкиным. Которые, кстати, тоже были не против продемонстрировать свое воздушное мастерство. И правильно. Что ж, прятать его, что ли?

Сейчас трудно сказать, почему министр обороны принял в отношении Привалова неожиданное решение. Может быть, понял маршал, что подобные пилоты в случае войны будут очень полезны родной авиации, а может, произошло что-то еще, но капитана Привалова приказано было не наказывать, а отправить в отпуск, а если уже был, то предоставить десятисуточный отдых при части! После этого экс-коммуниста быстро вернули в ряды ленинской партии, вскоре изменился и калибр звезд на погонах отчаянного пилота. Стал он командиром эскадрильи и даже заместителем командира полка, но не сразу.

Не забыли о чкаловском последователе и в столице — в начале 70-х майор, а потом и подполковник Привалов продолжил службу в учебном авиаполку в п. Саваслейка Горьковской области. Вскоре учебный полк стал 148-м центром боевого применения и переучивания летного состава авиации ПВО. Лишь в 1977 году сердечно-сосудистое заболевание вынудило Валентина Васильевича покинуть летную службу. Оставаться в рядах армии он не мог и не хотел без любимой работы — пришлось уйти в отставку, хотя имелся вариант дослужить какое-то время на тыловой должности. В конце 80-х он перенес операцию по вживлению электростимулятора сердечной мышцы. В настоящее время Валентин Васильевич Привалов проживает в Москве.

Не каждому дано

Было бы неверно утверждать, что никто больше не пытался пролететь чкаловским маршрутом под мостом. Несмотря на запреты такие попытки в советской авиации имели место. Об одной из них уже можно рассказать. В конце 80-х годов в бомбардировочный авиаполк, дислоцированный возле города Комсомольск-на-Амуре, с запада был переведен старший лейтенант К. Вполне приличный летчик с достойной по тем временам биографией. Уже тогда полеты стали праздником для авиаторов — то керосина нет, то еще чего. В общем, тосковали летчики по небу.

Весной 1988 года упомянутый старший лейтенант следовал в отпуск из Хабаровска в Днепропетровск. Промежуточная посадка в Толмачево затянулась на несколько часов. Для иногороднего человека сидеть в аэропорту и не увидеть столицу Сибири просто недопустимо, поэтому дальневосточный летчик совершил экскурсию на такси. При проезде по Коммунальному мосту таксист рассказал, что, когда он был еще пацаном, пролетевший под фермами моста «МиГ» смыл его брюки в Обь. До этого летчик слышал всякие байки, но тут рассказывал «потерпевший». Сразу возникло желание повторить чкаловский трюк, но не в Новосибирске, а на Дальнем Востоке.

Целью был избран железнодорожный мост у поселка Пивань Хабаровского края. Средством — родной Су-24. На совершение трюка старлей уговорил и друга, капитана Р., ведь экипаж самолета должен был состоять из двух человек. Больше месяца друзья рисовали схемы, высчитывали параметры, углы захода и прочее. Не поленились съездить к Пиваньскому мосту, но осмотреться на месте помешали моряки из подразделения внутренних войск, охранявшие важный объект.

Покорение моста решили совместить с полетом на полигон в районе Хабаровска. За сутки до предполагаемого полета нашлись «добрые» люди, доложили куда надо и даже приложили копии схем и расчетов при пролете моста, целых четыре варианта в зависимости от скорости ветра и прочих факторов. В итоге вместо аэродрома пилоты оказались в особом отделе авиадивизии, где после ряда профилактических мероприятий отказались от рискованного мероприятия. В начале 90-х годов старлей, не получив очередной звезды, подался в военную авиацию независимой Украины и даже дослужился до полковника, а капитан, уволившись в запас, организовал частную фирму.

Прошли годы, Коммунальный мост больше никто не покорил. Не появилась и памятная табличка, рассказывающая о событиях июня 1965 года.

Виктор МИНИН, специально для «Г-С»
Автор выражает признательность за помощь в подготовке материала полковникам в отставке Л.А. Агафонову (Новосибирск), Г.Ф. Селиванову (Москва), Ю.П. Макарову (Н. Новгород)

Да, стати, настоящее ли фото? Конечно нет, вот и тут написано, что это коллаж (смотрите правый нижний угол центрального фото):

Да и в интернете вы легко найдете 100500 причин того, что именно это фото — монтаж.

КСТАТИ

«Мост самоубийц» или «мост - ангел-хранитель»?

Увы, но в последние годы за символом Новосибирска закрепилась дурная слава. Дескать, превратился он в «мост самоубийц». Сколько всего было случаев, когда горожане пытались, прыгнув с него, свести счеты с жизнью, не считал никто. Мы попытались это сделать и выяснили, что все известные случаи заканчивались… счастливо.

Как говорят рабочие, обслуживающие мост, активнее всего самоубийцы прыгают в период с десяти вечера до часу ночи.

  • Летом 2001 года на середине моста остановилась машина. Из нее вышел человек и, сделав несколько шагов к парапету, прыгнул в воду. Спасатели с городского пляжа заметили несчастного и вытащили его из воды. А натерпевшийся страху мужчина решил прыжок не повторять.
  • Чуть позже - зимой с моста на лед прыгнул другой человек. Рассказывают, что он здорово повредил кости, но, слава небесам, выжил.
  • На День города-2002 с моста прыгнула отчаявшаяся тридцатилетняя женщина, но уже в воде передумала сводить счеты с жизнью и сама выплыла на правый берег реки.
  • Случай, который произошел осенью 2002-го, и по сей день считается уникальным. Тогда с Коммунального моста в Обь, спасаясь от несчастной любви, прыгнул двадцатилетний парень. Вода не смягчила его падения - молодой человек ударился о дно. Позже, когда его спасли и доставили в больницу, врачи долго удивлялись: юноша упал с высоты 12-этажного дома (учитывая падение, которое он продолжил под водой) и отделался только парой синяков.

А вот как действительно реактивные самолеты летают над водой.

4 июня исполняется ровно 50 лет с момента необычного происшествия - под мостом в Новосибирске пролетел реактивный истребитель МиГ-17. «Подвиг» летчика Валентина Привалова был запечатлен на фото…

Пилот - «самоубийца»
Как вспоминают очевидцы, тот день в 1965 году выдался жарким. В ленивый пятничный полдень на набережной было людно, а на городском пляже - вообще яблоку некуда было упасть. Молодые новосибирцы - студенты и школьники только-только заступили на каникулы. Тишина, спокойствие и благость - лето в советском Новосибирске.
Город готовился впасть в послеполуденную дрему, как вдруг… с неба донесся рев. Звук нарастал и быстро превратился в угрожающий. На набережной начали встревоженно оглядываться: что шумит?
И вдруг над островом Отдыха (самый ближний к Коммунальному мосту обской островок) возникла серебристая молния. И… начала падать в Обь, но не отвесно, как камень, а по плавной нисходящей. Когда до воды оставалось несколько метров, серебристый болид выровнялся и пошел ровно.
- Да это же самолет! Настоящий боевой истребитель! - воскликнул кто-то на набережной.
Толпа замолкла в ужасе: истребитель летел низко над волнами прямо к Коммунальному мосту. Вода под самолетом кипела белыми бурунами - то ли от невероятной скорости машины, то ли от ударов реактивной струи из сопла. Казалось, что над водой летит серебристая лодка, а за ней тянется белый след (его называют кильватерным).
- Что же будет? - упавшим голосом спросила девушка-студентка.
Новосибирцы тревожно молчали: стоит неизвестному хулигану за штурвалом истребителя ошибиться хоть на миллиметр - произойдет трагедия. На мосту - сотни человек в машинах, троллейбусах и автобусах спешат по своим делам. Не дай бог, ас врежется в опору Коммунального…
Самолет нырнул прямо под центральную арку моста и тут же вышел с другой стороны. С берега это казалось невиданным трюком. Кто-то облегченно вздохнул. Но тут реактивный двигатель взвыл, и там, за мостом, серебристая молния метнулась ввысь.
Люди на другой стороне набережной, там, где сегодня расположен парк «Городское начало», онемели: вынырнувший из-под Коммунального моста серебряный самолет летел прямо на железнодорожный мост. С него начиналась городская история, от него зависит судьба страны, и как раз сейчас по нему идет товарняк с лесом!
Серебристая молния разминулась с железнодорожным мостом лишь на десяток метров. Самолет ушел в небо, и вся набережная, не сговариваясь, зааплодировала.
Получить нагоняй от маршала и остаться в строю
Как рассказывает в своих воспоминаниях Александр Каманов (новосибирец, который встречался и беседовал с Валентином Приваловым), Коммунальный мост летчик приметил давно. Приехавший из Канска в Новосибирск на летные тренировки ас сразу про себя подумал: «Под этим мостом я обязательно пролечу!». После одной из тренировок Привалов собирался вернуться на аэродром. Но, пролетая над Обью, решил исполнить данное себе обещание.
На цель заходил по направлению течения Оби, при скорости около 700 километров в час. Страшно было - до потемнения в глазах. Еще бы - на такой скорости попасть в узкое «окно» мостовой арки (30 метров в высоту и 120 в ширину) казалось просто невозможным. Даже слабое прикосновение к ручке управления меняло высоту машины на целые метры.
Но самое страшное оказалось впереди. Сразу за Коммунальным мостом - всего через 950 метров - уже железнодорожный мост, важнейшая транспортная артерия России. У Привалова было ровно пять секунд до столкновения. И за это время он успел круто изменить курс и, испытывая дикие перегрузки, ввинтиться в небо.
А на следующий день его арестовали. На допросе у тогдашнего маршала обороны СССР Родиона Малиновского Привалов сказал, что просто хотел стать «настоящим летчиком».
А Малиновский обвинил аса в «чкаловщине»: летчик-испытатель тоже любил похулиганить за штурвалом. Как рассказывает Александр Каманов, по иронии судьбы маршал произнес эти слова на Новосибирском авиационном заводе имени Валерия Чкалова…
Привалов, без самолета, но с парашютом (так полагалось по форме), на поезде отправился обратно в Канск. Ему грозил если не трибунал, то конец летной карьеры. Однако, когда ас прибыл в родную часть, туда же пришла телеграмма: «Летчика Привалова не наказывать. Ограничиться теми мероприятиями, которые с ним проводили (имеется в виду воспитательная беседа с маршалом. - Прим. ред.). Если не был в отпуске, отправить в отпуск. Если был, дать десять суток отдыха при части. Министр обороны СССР маршал Р. Малиновский».
Видимо, самоубийственная смелость воздушного хулигана покорила маршала, знакомого и с Чкаловым, и с Покрышкиным. Которые, кстати, тоже были не против продемонстрировать свое воздушное мастерство. И правильно. Что ж, прятать его, что ли?

ТТХ Истребитель МиГ-17
Длина самолета: 11,264 м
Высота самолета: 3,8 м
Размах крыла: 9,6 м
Максимальная дальность полета: 1295 км
Максимальная скорость полета: 1114 км/ч
Потолок (максимальная высота): 15 600 м
Экипаж: 1 чел.